Моим миром являлись мои же подружки, только с ними я и могла поделиться собственными мыслями и чувствами, лишь они и смотрели на все вопросы с моей точки зрения и понимали меня как никто другой, остальные так и не разделяли ни нашего настроения, ни наших вкусов. Подростки с Беркли Хай были сопляками, отчего мы были уверены, что только мы своей компанией и ведём столь сложную запутанную жизнь. Под предлогом грозящих ей изнасилований и побоев со стороны отчима Сара вынужденно промышляла грабежом, а мы с Дебби, тем временем, жили постоянно начеку, чтобы всеми способами прикрывать и защищать подругу. Правда была в том, что Сара жила только с матерью и не знала, что такое жить с отчимом, но этот воображаемый психопат столь явно присутствовал в наших разговорах, словно сам был из крови и плоти. Моя подруга напоминала кузнечика: торчащие локти, колени, ключицы и другие угловато выступающие кости. Она вечно ходила с сумкой со сладостями, которые жадно съедала за один присест и тотчас бежала в ванную, где совала два пальца себе глубоко в горло. Сара была уже настолько истощена, что падала в обморок, и порой от неё несло мертвечиной. Подруга весила тридцать шесть килограммов, на восемь больше моего рюкзака с книгами, и цель её была достичь и вовсе двадцати пяти, а затем, видимо, исчезнуть с концами. Со своей стороны, Дебби, которую и правда унижали в доме, да к тому же насиловал родной дядя, была большой любительницей фильмов ужасов, и она болезненно тянулась ко всякого рода похоронным вещам, зомби, вуду, Дракуле и всему, связанному с демонами. Она даже купила «Изгоняющий дьявола», очень старый фильм, и часто заставляла нас смотреть его вместе с ней, поскольку побаивалась делать это в одиночку. Мы с Сарой поддерживали её готический стиль: строгий чёрный цвет всего вплоть до лака для ногтей, могильную бледность, состоящие из ключей, крестов и черепов украшения и томный цинизм голливудских кровопийц, от которых мы взяли своё негласное прозвище: «кровопийцы».
Мы трое соревновались между собой в том, кто хуже напакостит. Так, мы придумали целую систему с пунктами за безнаказанные правонарушения, в основном включающие в себя уничтожение чужой собственности, продажу марихуаны, экстази, ЛСД и краденых лекарств. Ещё мы промышляли разрисовыванием школьных стен краской из тюбика, подделкой чеков, налётами на магазины с целью воровства. Мы записывали наши проделки в тетрадь, в конце месяца подводили подсчёты, и победитель награждался бутылкой водки, самой крепкой и дешёвой, «КУ:Л», водкой польского производства, способной растворить даже краску. Мои подружки хвастались своей распущенностью, венерическими заболеваниями и абортами, словно считали всё это некими почётными медалями, хотя мы об этом только разговаривали, и вживую лично я ничего подобного не видела. Если уж сравнивать, то моё лицемерие им казалось оскорбительным — вот почему я поспешила лишиться девственности и сделала это с Риком Ларедо, пожалуй, самым грубым дураком на нашей планете.
Я приспособилась к привычкам Мануэля Ариаса, проявив гибкость характера вкупе с вежливостью, чем немало удивила бабушку. Она по-прежнему считает меня «дрянной девчонкой», её выражение, которое можно принять и за упрёк, и за ласку в зависимости от тона, хотя в нашем общении преобладает всё же первое. Она не знает, до чего я изменилась, став настоящей очаровашкой. «Горбатого могила исправит», — вот очередная из её пословиц, что в моём случае оказалось сущей правдой.
В семь часов утра Мануэль раздувает огонь в печке, чтобы согреть полотенца и воду для душа. Чуть погодя приходит Эдувигис, либо её дочь Асусена, и приносит нам замечательный завтрак, состоящий из яиц от своих кур, хлеба собственного приготовления и молока их личной коровы, ещё пенящегося и тёплого. У молока своеобразный запах, поначалу отталкивавший меня, теперь же весьма приятный, этот запах коровника, пастбища, свежего навоза. Эдувигис хотелось бы, чтобы я завтракала ещё в постели, «как настоящая сеньорита». В Чили так до сих пор говорят в некоторых домах, где работают «няни» — этим словом обозначают домашнюю прислугу, — я поступаю подобным образом лишь по воскресениям, когда точно встаю не рано, поскольку приходит Хуанито, её внук, вместе с которым мы читаем книги в кровати, а в наших ногах устраивается Факин. Мы находимся уже где-то в середине первой книги о Гарри Поттере.
Во второй половине дня, закончив работать с Мануэлем, я поспешно отправляюсь в деревню; люди с удивлением смотрят на меня, а многие даже спрашивают, куда я так тороплюсь. Мне просто необходимы физические упражнения, иначе меня разнесёт вширь, ведь я ем всё, от чего воздерживалась в прошлом году. Диета чилотов очень богата углеводами, хотя среди местных не увидишь страдающих ожирением, должно быть, из-за частых физических упражнений — здесь просто необходимо много двигаться.