Мы начали говорить о мероприятии, что он снимал с разных ракурсов. И хоть я и объяснила, что это предназначенный для туристов обман, энтузиазма с его стороны не поубавилось. Сам Даниэль был из Сиэтла и, подобно бездомному, путешествовал по Южной Америке без конкретных планов или целей. «Бродяга» — так он себя называл. Гудричу хотелось повидать как можно больше и применить на практике свой испанский, который он учил лишь на уроках и по книгам и который порой сильно отличался от разговорной речи. В первые дни пребывания в стране, он ничего не понимал, как и я когда-то. И всё потому, что чилийцы используют много уменьшительных слов, говоря быстро и певуче, проглатывая окончания, и произнося звук «s» на вдохе. «Ту ерунду, которую говорят люди, лучше не понимать», — вот мнение тёти Бланки.
Даниэль путешествует по Чили, и прежде, чем добраться до Чилоэ, он побывал в пустыне Атакама, где видел лунные, образованные из соли, пейзажи и гейзеры с кипящей водой, в Сантьяго и других городах, что особо его не привлекали, в лесных районах с действующими вулканами и озёрами изумрудного цвета. В дальнейшем он планирует продолжить путь до Патагонии и Огненной Земли, где непременно увидит фьорды и ледники.
Мануэль и Бланка, ходившие по магазинам в деревне, вернулись слишком быстро и прервали нас, но Даниэль произвёл на них хорошее впечатление, и, к моему восхищению, Бланка даже предложила Гудричу остаться у неё и погостить пару дней. Я ей сказала, что никто не может посетить Чилоэ, не отведав настоящего куранто. В четверг на нашем острове как раз оно и будет. Это последнее в туристическом сезоне куранто, лучшее во всём Чилоэ, и что подобное просто нельзя пропустить. Даниэль не заставил себя долго упрашивать, у него было достаточно времени привыкнуть к импульсивному гостеприимству чилийцев, всегда готовых впустить в дом любого легкомысленного незнакомца, который повстречался им на пути. Думаю, что он согласился только из-за меня, но Мануэль сказал, что я тщеславна, а Даниэль должен быть полным идиотом, чтобы отказаться от бесплатной еды и жилья.
Мы плыли на «Кауилье», пересекая спокойное море с приятным попутным ветерком, и оказались там как раз в нужное время, чтобы увидеть плавающих в проливе лебедей с чёрной шеей, стройных и элегантных, точно венецианские гондолы.
«Спокойно проплывают лебеди», — сказала, подражая речи чилотов, Бланка. В свете заходящего солнца пейзаж выглядел краше обычного; меня охватила гордость за то, что я живу в этом раю и могу показать его Даниэлю. Я сделала широкий жест рукой, охватывая им весь горизонт. «Добро пожаловать на остров Майи Видаль, дружище», — сказал Мануэль, подмигнув мне, что я не упустила из виду. Когда мы остаёмся наедине, он может подшучивать надо мной, сколько хочет, но если он думает, что подобные вещи сойдут ему с рук в присутствии Даниэля, то сам ещё об этом пожалеет. О чём я его и предупредила, как только мы остались наедине.
Мы добрались до дома Бланки, где они с Мануэлем немедленно начали готовить ужин. Даниэль попросился в ванную: ему нужно было принять душ и постирать одежду, чем он и занялся, пока я сбегала к себе домой, чтобы найти и принести пару бутылок хорошего вина, которые Мануэлю подарил Мильялобо. Словно Гермес в крылатых сандалиях, я долетела до дома за одиннадцать минут. Я умылась, подвела глаза, впервые надела своё единственное платье и побежала обратно, неся в руке сандалии и гремя бутылками в сумке. За мной, высунув язык, прихрамывал Факин. В общей сложности я задержалась минут на сорок, а за это время Мануэль и Бланка уже наскоро приготовили салат и пасту с морепродуктами. В Калифорнии это блюдо называется «тутти-маре», а здесь — лапша с остатками, поскольку оно готовится из всего, что осталось в холодильнике с предыдущего дня. Мануэль, заметив меня, восхищённо присвистнул: раньше он видел меня только в брюках и, должно быть, думал, что у меня нет вкуса. Я купила это платье в секонд-хенде в Кастро, но оно почти новое и ещё не вышло из моды.