Даниэль вышел из душа гладко выбритым и с сияющей, словно отполированной, кожей, настолько красивый, что мне пришлось изо всех сил стараться не смотреть на него слишком долго. Мы закутались в пончо, чтобы поесть на террасе, поскольку ближе к вечеру на улице стало холодно. Даниэль был очень благодарен за гостеприимство, он сказал, что путешествует почти без денег, и в течение нескольких месяцев ему приходилось спать в самых ужасных условиях, а то и вовсе под открытым небом. Даниэль научился ценить хороший ужин, чилийское вино и пейзаж, созданный водой, небом и лебедями. Их медленный танец на лиловом шёлке моря был настолько изящен, что мы молча им восхищались. Другая стая лебедей пролетала мимо нас с запада, заслоняя последние солнечные лучи своими широкими крыльями. Эти птицы, столь величественные внешне и жестокие в глубине души, на суше смотрятся как толстые утки, в небе же, в своём полёте, выглядят просто великолепно.
Открыли обе бутылки, подаренные Мильялобо, а я пила лимонад: в компании Даниэля мне не требовалось вина, поскольку рядом с ним я и так была наполовину опьянённой. Съев десерт (а нам предложили печёные яблоки и мороженое), Даниэль спросил, причём вполне естественно, хотим ли мы покурить травку. У меня мурашки пробежали по спине от этого предложения: вряд ли старикам такое понравится. Однако они, к моему удивлению, согласились, а Бланка даже пошла искать трубку. «Ничему такому тебя в школе не научат, американочка», — шепнула она мне с заговорщицким видом, добавив, что они с Мануэлем время от времени покуривали марихуану. Оказывается, на этом острове есть несколько семей, которые выращивают марихуану высшего качества. Лучшая трава, безусловно, была у доньи Лусинды, прапрабабушки, которая вот уже полвека экспортировала её в другие части Чилоэ. «Донья Лусинда даже поёт своим растениям. Она говорит, что им нужно витиевато петь, как и картофелю, и таким образом давать им всё лучшее — вот почему у неё никогда не будет конкурентов», — рассказывала нам Бланка. Я почувствовала себя совсем бестолковой: я сто раз была во дворе сеньоры Лусинды, помогала ей красить шерсть, но никогда не обращала внимания на растения. В любом случае, наблюдая за тем, как Бланка и Мануэль, эти божьи одуванчики, передавали друг другу трубку, я не могла поверить своим глазам. Я пробовала травку и знаю, что могу курить её иногда, не боясь впасть в зависимость, но мне до сих пор не хватает смелости даже пригубить алкоголь. Кто знает, может, я вообще никогда в жизни его не попробую.
Мне не нужно было признаваться Мануэлю и Бланке в том, какие чувства я испытываю к Даниэлю: они сами уже обо всем догадались, увидев меня в платье и с макияжем, потому что обычно я выгляжу как бездомная. Бланка, будучи романтиком по призванию, была готова во всём нам посодействовать, ведь времени в нашем распоряжении было не так много. Мануэль, напротив, отнёсся к моим чувствам скептически.
— Майя, прежде чем ты умрёшь от любви, узнай, умирает ли он от того же зла или решит продолжить своё путешествие и бросит тебя здесь, — посоветовал он мне.
— Если бы все вели себя так осторожно, никто в мире никогда бы не влюблялся, Мануэль. Может, ты ревнуешь?
— Напротив, Майя, я надеюсь на лучшее. Пожалуй, Даниэль отвезёт тебя в Сиэтл. Это идеальный город для того, чтобы спрятаться в нём от ФБР и мафии.
— Ты меня выгоняешь?!
— Нет, девочка моя, как я могу тебя выгнать? Ты же единственный луч солнца, озаривший мою печальную старость, — сказал он с сарказмом, который меня сильно задел. — Я лишь переживаю, что ты расквасишь свой нос о любовные дела. Даниэль уже намекал на свои собственные чувства?
— Ещё нет, но скоро он это сделает.
— Ты кажешься слишком уверенной.
— Такая химия не может исходить от кого-то одного, Мануэль.
— Конечно же, не может! Это воссоединение двух родственных душ…
— Да. Просто с тобой такое никогда не случалось, поэтому сейчас ты и издеваешься надо мной.
— Не говори о том, чего не знаешь, Майя.
— Это ты судишь о том, о чём не имеешь никакого понятия!
Даниэль — первый американец моего возраста, которого я встретила с тех пор, как переехала на Чилоэ, и единственный интересный человек, кого я запомнила. Сопляки из средней школы, невротики в штате Орегон и порочные личности из Лас-Вегаса не в счёт. На самом деле, мы не совсем одного возраста: я на восемь лет младше, но пережила многое и могла бы много чему научить его. С самого начала я чувствовала себя комфортно с Даниэлем. Нам нравятся одинаковые книги, фильмы и музыка, мы смеёмся над одними и теми же вещами и постоянно шутим. Половину из этих шуток он вынес из университета, другую — запомнила я, когда училась в академии. Однако в остальном мы были очень разными людьми.