Когда, около часа дня, мы вернулись в деревню, Хуанито и Педро с тревогой ждали нас на пристани с новостями о том, что у Асусены началось сильное кровотечение в доме Мануэля, куда она пошла убираться. Мануэль нашел её уже в луже крови и вызвал полицейских со своего мобильного телефона, которые приехали на джипе и забрали Асусену. Хуанито сказал, что теперь девушка находится в полицейском участке, ожидая машину скорой помощи.
Полицейские положили Асусену на койку, и Умилде Гарай прикладывал той ко лбу влажные тряпки — других, более эффективных средств, не было под рукой, в то время как Лауренсио Кaркамо разговаривал по телефону со штаб-квартирой в Далькауэ, спрашивая насчёт дальнейших распоряжений. Даниэль Гудрич представился врачом, вывел нас из помещения и приступил к осмотру Асусены. Через десять минут он вернулся, чтобы сказать нам, что девушка уже на пятом месяце беременности. «Но ей же всего тринадцать лет!» — воскликнула я. Я не понимаю, почему никто не разобрался, в чём дело: ни Эдувигис, ни Бланка, ни даже медсестра; Асусена просто выглядела толстой девочкой.
Тут подоспела скорая помощь, и полицейские позволили нам с Даниэлем сопровождать плачущую от страха Асусену. Мы добрались с ней в отделение скорой помощи больницы Кастро, где я ждала в коридоре, а Даниэль воспользовался своим званием и последовал за носилками. Этой же ночью они оперировали Асусену, чтобы вытащить ребёнка, который был уже мёртв. Состоится расследование, чтобы выяснить, был ли вызван аборт; это законная процедура в подобном случае, и, очевидно, она куда важнее выяснения обстоятельств, при которых тринадцатилетняя девочка забеременела, на что яростно и справедливо жалуется Бланка Шнейк.
Асусена Корралес отказывается говорить, от кого забеременела, и по острову уже ходят слухи, что это был Трауко, мифический трёхфутовый карлик, вооружённый топором, который живёт в дуплах деревьев и защищает леса. Он может изогнуть позвоночник мужчины своим взглядом и преследует молодых девственниц, чтобы оставить их беременными. Как говорили, это, должно быть, сам Трауко, потому что возле дома Корралесов нашлись экскременты жёлтого цвета.
Эдувигис отреагировала несколько странно, отказавшись увидеться с дочерью или услышать подробности произошедшего. Алкоголизм, насилие в семье и инцест являются проклятиями Чилоэ, особенно в наиболее изолированных общинах, и, по словам Мануэля, миф о Трауко зародился, чтобы скрыть беременности девочек, изнасилованных их отцами или братьями. Я только что поняла, что Хуанито не только внук Кармело Корралеса, но и его сын. Мать Хуанито, которая живёт в Квеллоне, когда ей было пятнадцать лет, подверглась насилию со стороны Кармело, её отца, и родила мальчика. Эдувигис вырастила его как своего ребёнка, но все в деревне знают правду. И я спрашиваю себя, как слабый инвалид мог совершить насилие над Асусеной, это должно было произойти ещё до ампутации его ноги.
Вчера Даниэль уехал! 29 мая 2009 года останется в моей памяти как второй самый грустный день в моей жизни, первый же — день смерти моего Попо. Я собираюсь сделать тату «2009» на другом запястье, чтобы самой никогда об этом не забыть. Я плакала два дня подряд. Мануэль говорит, что так у меня скоро будет обезвоживание, что он никогда не видел столько много слёз сразу, и что ни один человек не стоит стольких переживаний, особенно если он просто уехал в Сиэтл, а не на войну. Да что он знает! Разлуки очень опасны. В Сиэтле, должно быть, живёт миллион девушек намного красивее и лучше меня. Почему я рассказала ему подробности своего прошлого? Теперь у него будет время проанализировать и даже обсудить их с отцом. Кто знает, к каким выводам может прийти пара психиатров! Они заклеймят меня наркоманом и невротиком. Вдали от меня энтузиазм Даниэля охладеет, и он может решить, что не стоит продолжать отношения с такой девушкой, как я. И почему я тогда не поехала с ним? Эх, а правда в том, что он меня об этом и не спрашивал.
ЗИМА
Июнь, июль, август
Глава 3
Если бы меня спросили несколько недель назад, какое время было самым счастливым в моей жизни, я бы сказала, что оно уже прошло, ведь это было моё детство, проведённое с бабушкой и дедушкой в волшебном поместье в Беркли. Однако теперь мой ответ будет таким: самые счастливые дни я прожила в конце мая с Даниэлем, и если не случится катастрофа, я вновь проживу их в ближайшем будущем. Я провела девять дней в его обществе, из которых три мы были одни в этом доме, где повсюду стоял аромат кипариса. В эти чудесные дни мне приоткрылась дверь, я опьянела от любви, и свет оказался для меня почти невыносимым. Мой Попо говорил, что любовь делает нас хорошими людьми. Неважно, кого мы любим, неважно также, взаимна ли любовь и длительны ли отношения. Достаточно самого опыта любви, который нас и меняет.