Я даже не помню, как я добралась до дома. По дороге, у меня все время в ушах, слышались эти крики и стоны. Ума, у нас с мамой, хватило. В- первых, я ей все честно и подробно рассказала. Во-вторых, мама оставила меня с Машкой и, расспросив об именах девок, немедленно ушла в школу, прихватив мой дневник. Потом я ее ждала, и когда она вернулась, то ничего не сказала, а показала мне дневник, где почти по всем страницам, за уроки физры, у меня стояли большие и жирные пятерки, с подписью физрука. В итоге, я закончила учебу, с отличными оценками, по всем предметам. Это был мне первый урок того, что может дать секс умной женщине (моей маме — трезвый расчет), а мне, что главное, это доверие во всем, особенно своей маме и (самому близкому человеку)»
«То, чего я ждала, чего хотела, свершилось! Он мой!!! Он мой первый и единственный мужчина. Но, сначала все по порядку.
Мне надо было выбрать время и место, что бы стать его женщиной. Я осознавала ту опасность, которую мне и ему могла принести, правда о том, что мы встречаемся и зашли так далеко. Я понимала, чувствовала, как большинство девок на фабрике следили за каждым моим и его шагами. Напрямую, никто о наших встречах не говорил, а если меня спрашивали, то я все отшучивалась. Многие успокаивались, а потом опять с вопросами. Как мы с Серафимушкой не старались, но нас все время, все равно медленно, но правильно рассекречивали, нас вычисляли сообща, все. Где то происходила утечка сведений о нас. Я лихорадочно ее искала и не находила. Видимо, я выдала себя, ненароком, во взглядах, движениях. И они это чувствовали, истосковавшиеся по мужчинами, бабы. Они всегда, интуитивно чувствовали близость и любовную связь рядом. Что-то в этом было от животных, стада и первородных инстинктов. Я чувствовала, как около меня бабы звереют. Я это чувствовала во взглядах, спиной. Они не простят мне Серафимушку, никогда.
Мне на помощь пришел любимый. Под зданием фабрики, в лабиринтах подвалов, в свое время было выделено помещение под какие-то склады. Со временем о них престали упоминать, так как к ним вела, довольно крутая лестница и что-то таскать по ней было не возможно. В одной из таких комнат мы и стали встречаться с ним. Первый раз он меня встретил и провел туда, а потом я сама ускользала туда на часик. Девки знали, что я ухожу, но не могли найти меня, а я говорила, что уходила по делам, в город. Какое-то время это помогало, а потом, в бессильной ярости они начали за мной самую настоящую охоту. Ни на минуту меня не оставляли одну, все время со мной кто-то был рядом и дежурил. Но я все равно ускользала от них. Меня направляла и берегла любовь, а их ненависть, которая их разрушала.
Первый раз, когда мы спустились, я все озиралась и боялась. По правде говоря, хоть мне тогда и было все равно где, лишь бы с любимым, но я первый раз сжалась, не смогла быть такой, какой хотела. Мы пробыли несколько минут и я, умоляя его, выпросилась и с облегчением вышла.
На другой раз, когда я, по нашей условной договоренности, а это был наш с ним знак, которым он ставил меня в известность, что ждет меня в обед, спустилась, то приятно была удивлена тому, что застала нашу с ним комнатку с мебелью и даже с постелью. В ней был свет, крепкие двери с замком и даже туалетом, за ширмочкой. Вот как он постарался! Недаром, он был главным инженером. Моим, самым главным инженером! Самым, самым и моим!
На этот раз я расслабилась, и мы впервые за все наши встречи почувствовали себя по-настоящему счастливыми. Мы целовались, стоя, лежа и я даже позволила ему меня слегка потрогать себя. Боже! Мне так хотелось! Я вся сгорала от желания! Но у меня еще только-только, как закончились месячные и еще мазало. Я и не знала, можно ли мне или нет?
Серафимушка это видел и сказал мне, что завтра, в субботу, когда на фабрике будет, совсем мало людей мы встретимся, и пробудешь вместе столько времени, сколько захотим. Я загорелась, затрепетала. Поняла, что завтра я стану его женщиной.