– Алан! – всхлипывала она. – Прошу тебя, Крис, ты должен помочь ему! Я не смогла его остановить!
– Успокойся! Тише, тише! – вмешалась Дебби, решив взять бразды правления в свои руки. – Давай-ка глотни немножко!
Ей только повод дай, чтобы выхлестать полбутылки рома!
– Что стряслось?
– Алан! Я умоляю, Крис, спаси его! Они его убьют!
– Ничем не могу помочь, – сказал я, не желая углубляться в подробности.
– Кто его убьет? – спросила Дебби. – О чем ты говоришь?
– Грабители! Они залезли в дом мистера Эшли, а Алан их засек, потому что был на дежурстве!
Бренда быстро глянула на меня, поскольку все мы знали, чья очередь была дежурить сегодня в районе. Но кому какое дело?
– Он предупредил командира отряда патрульных Питера, а сам решил взять грабителей с поличным. Крис, ты должен ему помочь!
Факт: Бренда меня ненавидела.
Факт: я ее не переваривал.
Факт: в районе живет куча добровольцев, готовых похерить спокойный вечер у телика ради спасения чужой жизни.
Так почему я?
Факт: я самый молодой и крутой на вид из всех жителей района. Если бы моих соседей спросили, с кем бы им хотелось подраться меньше всего, они выбрали бы меня. А если бы их спросили, кого они хотели бы иметь на своей стороне во время драки, они скорее всего опять выбрали бы меня. По крайней мере в этом смысле у меня с ними было что-то общее. Если мне суждено быть избитым до полусмерти, я бы тоже хотел, чтобы большинство соседей полегли вместе со мной.
– Что будем делать, Крис? – спросила Дебби, внезапно вовлекая меня в разговор.
– А что я могу, Дебби? Ты же знаешь: у меня так болит колено, что я еле доползаю до спальни.
– Чего? – вылупилась она.
– Можно, я побуду у вас до приезда полиции? – спросила Бренда.
Только тут до меня дошло, в какой щекотливой ситуации я оказался.
"Нет, нельзя!" – чуть не крикнул я ей и быстро ответил:
– Дебби! Отведи ее назад домой и останься с ней. Я пойду и найду Алана.
Жирная тварь!
Только этого мне не хватало – чтобы инспектор Проныра со своими приспешниками шнырял у меня в доме, записывая всякие мелочи и проверяя имена! Не думаю, чтобы они могли меня прищучить, но мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, кто я и где я. Поэтому, когда Дебби повела Бренду домой, я схватил пистолет и устремился в ночь.
На улице царило оживление. Шестеро храбрецов шли по тротуару, готовые к схватке, хотя ни один из них не отваживался отделиться от шайки линчевателей и сходить на разведку в одиночестве. Шторы на окнах по обеим сторонам от мостовой трепетали, когда герои проходили мимо, демонстрируя свое мужество и широкий набор садовых орудий. Их ряды хотел пополнить еще один смельчак лет семнадцати, но мать, к вящему конфузу юнца, утащила его домой. Дружинники громко рассмеялись. Вот придурки!
Я пошел в противоположном главному отряду направлении и скрылся в тени. Они не поймают грабителя на улице, слоняясь под фонарями – если эти козлы вообще намерены его ловить. Стараясь не шуметь, я пошуровал за заборами, проверил аллеи и переулки и наконец нашел то, что искал. Это убедило меня, что Алан не ошибся насчет грабителей, а главное – они все еще были здесь.
Фургончик стоял у длинной живой изгороди, тянувшейся сзади дома Питера и моего собственного. Я подкрался к машине и заглянул внутрь. Там валялись какие-то инструменты, пара старых одеял и дорожная карта. Ничего особенного – но мне все стало ясно. Очевидно, этих недоумков спугнули, и они скрылись из виду, пока дрожащий от страха отряд храбрецов шастал по улице. Я присел в тени, поджидая, когда разбойники вылезут из укрытия.
Минут через десять из-за изгороди показалась голова и оглядела окрестности. Потом она скрылась в кустах и не появлялась еще минуту. А когда вынырнула снова, то тщательно прислушалась, стараясь уловить признаки движения. Только я мысленно похвалил грабителей за профессионализм, как в сумерках замаячил большой силуэт и со словами: "А ну их на фиг!" пошел из укрытия прямиком под яркие оранжевые фонари. Оглянувшись на изгородь, он крикнул: "Ты идешь или нет?"
Более мелкий и осторожный звереныш ответил ему, что он – безмозглый баран и что их обоих посадят за решетку, однако верзила оборвал его, заявив: "А я хочу успеть выполнить последние заказы!"
Никто из них не заметил, как я стрелой метнулся к ним из темноты. А когда заметили, было уже поздно. Ударом рукоятки я уложил высокого недоумка поспать среди дороги, после чего сунул дуло мелкому в морду.
– Вот черт! Не бей меня! – воскликнул он, после чего, сообразив, что ему грозят неприятности покрупнее, добавил: – И не убивай!
– Заткни пасть, – прошипел я.
– Ладно, ладно, только не стреляй, – ответил он.
– Заткнись, я сказал! – повторил я.
– Хорошо, нет проблем!
– Заткни пасть!
– Я уже, уже заткнулся!
Тут я понял, что сильно переоценил его поначалу и что на самом деле они оба круглые идиоты.
– Какое из этих двух слов ты не понимаешь?
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– ЗАТКНИ ПАСТЬ! – рявкнул я.
– Хорошо, – снова ответил он.
Мне пришлось смириться с тем, что на большее он не способен.
– А теперь послушай, – начал я.
Но не успел я продолжить, как он выпалил: – Что?
– Слушай, мать твою так и разэтак, просто заткнись, понял? – сказал я и ткнул ему в рожу стволом, надеясь убедить этого недоноска, что он должен меня слушаться.
– Ладно, ладно, – сказал он.
Я с силой прижал его к борту фургона и сунул ствол ему в рот.
– Ну-ка, скажи что-нибудь еще! Одно-единственное слово! Один лишь слог! Попробуй!
Наконец-то до этого отморозка дошло, и воцарилась тишина, если не считать судорожного дыхания, похожего на рвотные позывы.
– Отлично. А теперь я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, поскольку повторять я не стану. Этот район – табу. Вы сюда больше ни ногой – ни ты, ни спящая красавица там, на дороге, ни ваши недоделанные дружки. Ты должен всем им объяснить, что следующий козел, которого я здесь заловлю, получит пулю в коленную чашечку. Понял?
Он кивнул, хотя я сомневаюсь, что этот кретин понял, насколько серьезно мое предупреждение. Подержав для пущего эффекта ствол у него во рту еще минуту, я медленно ослабил хватку. Только я собрался угрожающе помахать у него под носом пальцем, как до нас донеслись нестройные голоса, приближающиеся из-за угла.
– Черт! Открой боковую дверцу, живо! – сказал я ему.
– Что? – спросил он, совершенно сбитый с толку.
– Открой дверцу и лезь в фургон!
– Но я думал...
– А ты не думай! Делай!
Он начал шарить по карманам в поисках ключа. Голоса становились все громче, и хотя я не слышал слов, нетрудно было понять, что к нам приближается отряд героев. Отморозок наконец нашел ключи, открыл дверцу и запрыгнул в фургон.
– Ты ничего не забыл? – спросил я, показав ему на полуживого верзилу, распростертого на асфальте. – Помоги мне, придурок!
Затаскивая жирную тушу в фургон, я в полном недоумении покачал головой. Неужели так трудно понять, что укрытие не совсем надежно, если в двух футах от него на улице валяется твой сообщник? Когда мы все втроем залезли внутрь, я закрыл дверцу – и в ту же минуту отряд вышел из-за угла.
– Тихо! – сказал я пустомеле, искренне удивившись, что он не ответил "хорошо", или "конечно", или "ладно", или "без проблем".
Голоса зазвучали прямо напротив, и, пока добровольцы проходили мимо, мы слушали их самодовольный дурацкий треп: "Оставьте этих подонков на пять минут со мной наедине, и я им покажу!" – "В наше время люди уважали собственность..." – "Вот такие типы и привели Гитлера к власти! Но мы натянули ему нос..."
Я увидел во тьме, как мой отморозок показал им средний палец. Процессия удалилась, и мы оба немного расслабились.
– Ты не собираешься сдать меня копам? – поинтересовался он.