Меня нашли под грушей, когда совсем стемнело, и принесли домой.
Когда сознание ко мне вернулось, я увидела, что надо мной склонились мама, бабушка и наша докторша Раса.
— Она пришла в себя! — воскликнула мама.
А бабушка натянула мне одеяло до самого подбородка и сердито пробормотала:
— Не понимаю, с чего вдруг такой большой девочке понадобилось лезть на дерево.
Раса внимательно посмотрела мне в глаза.
— Ты довольно сильно расшиблась, придется немного полежать в постели. Скажи, тебя не тошнит?
Я помотала головой.
— На этот раз тебе крупно повезло — переломов нет, но это не означает, что тебе всегда будет так везти. Если ее начнет тошнить, — повернулась она к маме, — сразу же звоните.
Раса выписала рецепт и ушла. Мама с бабушкой прочитали мне лекцию о вреде лазания по деревьям, потом выключили свет и наконец оставили одну.
Я зажмурилась и представила себе, как стою рядом с соседом-скрипачом и держу в руках букет цветов, музыкант смотрит на меня влюбленными глазами, и мы улыбаемся друг другу.
В общем, я была безнадежно влюблена…
Все это давно прошло. Сегодня дом моего скрипача пуст, в нем не светится ни одно окно, оттуда не слышно ни звука…
Я озябла, сидя под грушей, маму так и не дождалась и решила идти спать.
И тебе тоже, дорогой дневник, приятных снов!
19 июня
Когда я проснулась и спустилась вниз, мама была на веранде, а на столе ждал приготовленный завтрак.
— Доброе утро, соня! — воскликнула мама, едва я появилась в дверях.
— Привет… — зевнула я.
— Еще не проснулась, красавица? Да ты глазки-то открой, посмотри, какая чудесная погода!
У мамули сегодня было подозрительно хорошее настроение. И вообще с этим хвостиком в виде пальмы на макушке, в коротюсенькой, едва прикрывающей пупок, маечке и шортиках она выглядела не старше меня. К тому же, резво бегая между кухней и верандой, она все время что-то мурлыкала, и это было совершенно на нее не похоже. Может, из-за всех моих историй у нее нервы сдали? А может, крыша поехала от счастья, что я к ней перебралась? Кто их разберет, этих мам…
Я устроилась в плетеном кресле, и она налила мне кофе.
— Чем ты вчера занималась? Извини, что за весь день ни разу не позвонила.
— Убирала свою комнату, — гордо объявила я.
— О-о-о… — удивилась мама. — И что, в самом деле порядок навела?
— Может, хочешь взглянуть?
— Еще бы! Сразу после завтрака поднимусь к тебе.
— Глазам не поверишь! Знала бы ты, сколько я всего выбросила!
— Могу себе представить… А тебе никогда не приходило в голову, как было бы хорошо, если бы вместе со всяким старым хламом можно было выкинуть и все плохие воспоминания? Правда? Прямо р-раз — и нету! А что?
Желая показать мне это наглядно, мама схватила со стола салфетку, смяла в комочек и — р-раз! — метнула через перила веранды.
О боги! Это было уже слишком, мне стало ясно, что матушка моя точно спятила. Да нет, я не сомневаюсь, что миллионы мам во всем мире поступают именно так — но только не моя. Верю, что миллионы мам во всем мире каждое утро, жужжа себе под нос что-то непонятное, шустро готовят своим дочкам завтрак, миллионы мам болтают про чудесную погоду, кидают салфетки через перила веранды и безо всякой причины улыбаются. Для них все это нормально. Для них — не для моей мамы. Моя мама за завтраком, обедом и прочими ужинами обычно сидит и о чем-то мечтает. И молчит, если есть хоть малейшая возможность не разговаривать. Когда я о чем-то рассказываю, она слушает и улыбается, как Мона Лиза, если задать ей вопрос — ответит и снова замолчит. Иногда мы за весь завтрак так ни слова и не скажем. Сидим за столом, каждая наедине со своими мыслями… А сегодня утром она уже успела выдать весь свой обычный дневной запас слов, и меня это беспокоит. А может, эта ее подруга-психолог велела ей «уделять ребенку побольше внимания» или еще что-нибудь в этом роде? Кстати, а где она вчера пропадала весь день?