– А, спасибо. Извини за чушь с именами. Сверкнув напоследок всеми зубами, она опять уткнулась в книгу. На все вместе не понадобилось и половины секунды.
Я дошел до дверей в конце коридора. В офисе было темно. Нащупав несколько выключателей, я включил повсюду свет. Мой стол сразу бросился мне в глаза. Он стоял в дальнем конце комнаты, и его было почти не видно из-под коробок и журналов. Я сдвинул часть из них в сторону и обнаружил включенный компьютер. На "Рабочем столе" кто-то успел разместить кадр из порнофильма: девушка делает минет сразу двум парням, стоящим у нее по бокам. Ух! Я пристыл к экрану на добрые несколько мгновений, но тут распахнулась дверь, и вошла молоденькая девушка. Она поставила сумку на дальний стол, сняла плащ, включила компьютер, недоверчиво на меня покосилась и молча вышла. Я переставил несколько коробок с пола обратно на стол. Все та же девушка просунула голову в дверь и посмотрела на меня, как на редкостный экземпляр. Потом спросила, не хочу ли я чаю.
– С удовольствием! – ответил я, вспомнив, чему меня учили в воскресной школе. – Мне без сахара. Спасибо!
Девушка вновь исчезла. В следующие две минуты я снял плащ и украдкой заглянул в лежащий у меня на столе номер "Блинга".
– Меня зовут Джеки, – сказала она, протягивая мне чай. – Я забыла, сколько тебе сахара, и положила полторы ложки.
– Спасибо.
Я поставил чашку на стол и представился:
– Годфри.
– Да, знаю. Новый помощник редактора. Я выпускающий редактор "Блинга" и "Фрота".
Мы чинно пожали друг другу руки, и меня до костей пробрало холодом. Отродясь не встречал такой девушки! Накрахмаленная и тоску наводит. Работает в порножурнале, а с виду – усиленный вариант Джейн Остин. Представьте себе эту писательницу идущей к зданию парламента и кричащей на ходу в здоровенный мегафон, из-за которого не видать лица. Джеки протянула мне последний номер "Блинга" и спросила, видел ли я его. Я не видел, но даже если бы он у меня и был, то Джеки я рассказал бы об этом в последнюю очередь.
– Журнал недавно переоформили, и теперь он выглядит очень мило. Взгляни, – настаивала она, а сама тем временем осторожно за мной наблюдала.
Я пролистал номер, старясь показать, что мне все нипочем, а Джеки заглядывала мне через плечо. Разглядывать порножурнал в компании с девушкой мне довелось впервые в жизни. Особенно с девушкой из "Семейки Адамсов", да еще встреченной только пять минут назад. Плюс ко всему я был трезв как стеклышко. Короче, никому не советую идти по моим стопам.
– Эта девушка...
Джеки остановила меня. Весь разворот занимала брюнетка с закинутыми за уши ногами.
– Это Таня, она снимается у нас постоянно. Ей посвящено столько читательских писем, но я не знаю... Она такая уродливая! Ладно, не уродливая, а... Как бы это сказать... Неинтересная!
Джеки была совершенно серьезна. Мне вот, например, было очень даже интересно. "ГДЕ У МЕНЯ БРЕШЬ? ОТЫЩИ!" – предлагала Таня. Или не она, а мой предшественник, автор текста.
– Ты другого мнения? Скучная какая-то, правда? А щелка у нее – просто ужас!
И покачала головой. Мне даже показалось, что сейчас она для сравнения предъявит свою. Вдруг я подумал, что местные работники могут сильно различаться по части щепетильности.
– Боже! Ужасно, ужасно... – откликнулся я, дымясь от смущения. – Когда все собираются?
– Как только сподобятся! – фыркнула Джеки. – Я-то всегда прихожу ровно в десять, а им то ли все равно, то ли еще что. Надеюсь, ты не такой!
– Нет, что ты! – успокоил я ее и сам себе не поверил.
На мое счастье, пришла еще одна наша коллега. Она бросила плащ на соседний с Джекиным стол и поплелась в нашу сторону. Потом спросила:
– Нормально?
– Это Мэри, выпускающий редактор "Эйса" и "Бэнгерз!" Познакомься, это Годфри.
Дипломатические обязанности Джеки уверенно взяла на себя.
– Нормально, – повторила Мэри, глядя на меня отсутствующим взглядом.
Мэри находилась на противоположном конце "радостного спектра". Конечно, это только первое впечатление, но если бы мне кто-нибудь рассказал, что Мэри предложили закурить, или выпить, или съесть пирог со свининой, или взять за щеку, а она отказалась, я бы очень удивился.
– Как провела выходные? – спросила ее Джеки.
– Нормально, – ответила Мэри, продолжая глазеть на меня.
– Встречалась с Данканом?
– Нет.
Ее запас слов вот-вот должен был иссякнуть.
– Мы с мамой ходили по магазинам.
– Правда? И что же вы купили? – спросил я, будто мне интересно.
– Несколько трусов и карандаш, – ровно ответила Мэри.
– Зачем тебе карандаш? У нас их и так девать некуда! – удивилась Джеки.
– Нет, для глаз.
И Мэри показала на свои глаза. А потом перевела эти глаза на журнал у меня в руках и сделала то же замечание:
– Это Таня? Манда у нее – просто ужас. Вся какая-то изуродованная. Кошмар.
– Мэри! Разве можно так выражаться? – вскинулась Джеки.
– Но я ведь права, ты сама так говорила, – настаивала Мэри.
– Зато я не произносила слова на "м". Что за ужасное слово!
– Какое? "Манда"?
– Мэри, прекрати! Это неприлично!
– Почему? Все так говорят.
– Вовсе не обязательно брать с них пример. Ты должна быть выше этого!
– У меня больше прав говорить "манда", потому что в отличие от остальных она у меня есть.
И Мэри показала у себя между ног – коротких и толстых.
Беседа пошла своим чередом, хотя вспоминать дальше мне неохота. Они отошли от моего стола, и я наконец-то был предоставлен самому себе. Следующие полчаса я аккуратно складывал коробки на пол, а заодно убрал с "Рабочего стола" ту картинку.
Теперь, листая "Блинг", я чувствовал себя несколько свободнее. Надо было оценить новое оформление журнала, но все как-то не получалось: сиськи и задницы мешали сосредоточиться. Я отложил журнал и потом еще долго ерзал на стуле в ожидании остальных незнакомцев, собаку съевших в порнографии.
Несколько из них нарисовались к половине одиннадцатого. Сердито на меня глянув, они занялись каждый своим делом. И только без десяти одиннадцать появился некто и сел за дизайнерский стол рядом со мной. Он казался гораздо старше тех, кого я встречал до сих пор, – на мой взгляд, ему было лет пятьдесят. Измученный, с трудом соображающий, будто ночь провел в придорожной канаве.
– Ты кто? – Лоб незнакомца избороздили морщины!
– Годфри Бишоп, – представился я и протянул руку, но тот уже отвернулся к компьютеру.
– Новенький?
– Нет, я работаю здесь не первый год, просто все это время сидел под столом.
Похоже, здесь принято не смотреть, а пялиться.
– А... – сказал он как ни в чем не бывало. – Меня зовут Роджер. Я дизайнер. Будешь работать в "Блинге"?
Я ответил утвердительно, а потом спросил:
– Ты сам-то в каком журнале?
– В каком? В каких! Суки... Я делаю "Блинг" и "Фрот", – пробормотал он. – Гадство! Я один такой! Другие дизайнеры выпускают только один журнал. А я уродуюсь в двух! Это честно? Вот ты скажи! Где еще дизайнера могут заставить выпускать два журнала? Пидорасы... Как меня это все достало! Два сраных журнала... А платят? Как плакат нужен или там приложение какое-нибудь – к кому они обращаются? К Дону, у которого только один журнал в двадцать с чем-то страниц, меньше любого моего? Нет, они идут ко мне. Нашли дурака... Знаешь что? Вот я тебе сейчас скажу... Затрахали, суки!
Роджер повернулся ко мне спиной и вынул бутерброды. Он не замолкал еще минут десять. В конце концов в нашем углу опять стало тихо.
Вокруг одного из столов толпились, смеялись и курили. Несколько лиц повернулись в мою сторону. Потом от компании отделился высокий парень и подошел ко мне.
– Новый помощник редактора, да? Он выгодно отличался от Роджера.
– Годфри Бишоп, – сказал я, вставая и протягивая руку.
Тот ее пожал и кивнул на остальных:
– Пошли познакомлю со всеми. Я пошел за ним.
– Меня зовут Пэдди, – сказал длинный. – Я редактирую "Эйс". А вот Хассим, мой дизайнер. Это Пол, он же Толстый, помощник редактора...