В ней почти не осталось сил, но она продолжала просить и тянуть руки к тому, кто не мог и сдвинуться с места. Ко мне.
- Я не хочу умирать. Пожалуйста... Я никому… никому не скажу. Прошу.
Она по-детски преданно глядела на меня. Несчастная и одинокая, как брошенный щенок. Но что я мог сделать? Что сказать?
- Прости, Верочка, - услышал я самого себя, но со стороны.
Я ничего не говорил.
- Прости…
Я ничего не говорил!
- Прости.
Ничего.
Это не правда. Это всего лишь…Сон.
- Просыпайся, хороший мальчик, - раздалось у меня за спиной и мой знакомый некто толкнул меня вперед, прямо под тронувшийся поезд.
- Кого ты спасешь: друзей или себя? – раздалось мне вдогонку прежде, чем я разлетелся на куски. Прежде, чем поезд сомкнул пасть.
***
Я тяжело вздохнул и закашлялся. Легкие жгло. В горле царила пустыня, хотя рот был полон слюней. Я застонал и сглотнул. Вновь согнулся от кашля и скатился с кровати на пол, уперев в его твердую поверхность руки.
Все тело болело так, словно меня перемололи и зачем-то собрали вновь.
Мертвым явно проще.
Котя обеспокоенно смотрела на меня, поднявшись со своего места около моей подушки.
- Совсем разваливаюсь, - хрипло пожаловался я. Мой голос казался мне карканьем.
- Мр? – котя спрыгнула вниз и потерлась об меня.
Ничего. Я все еще жив. Странно себя чувствую, но жив.
Усилием воли я подтянул себя к столу. Где моя бутылочка? Вот она.
Я жадно сделал пару глотков. Почему я оставил себе так мало? Я вчерашний совсем не позаботился обо мне сегодняшнем. Но вода привела меня в чувства – тяжесть и боль начали отступать вместе с засухой. Организм просыпался и приходил в норму. Но все же, что это было?
***
Окончательно оклемался я спустя каких-то полчаса. Странно - еще никто не покусился на мой неверный покой. Хотя за окном довольно темно, значит еще слишком рано.
Часы в комнате я не держал – надоело. С каждыми случалась ерунда. Они то падали, то переставали работать, то исчезали. Во всех комнатах все нормально, а у меня прям аномальная зона, не переносящая подсчет времени.
Я расфокусировал зрение, но никого не увидел. Получается, самый темный час прошел. Иначе тень бы не исчезла. Нет. Я понимаю, что она могла и просто так уйти, но такого еще ни разу не было.
Стряхнул с себя пыль. Надо бы прибраться, но не сегодня. И, скорее всего, не завтра. Да и не… В общем, когда-нибудь.
Я вышел из комнаты, пропустив вперед котю и закрыв за собой дверь.
К моему удивлению дед был уже на ногах, точнее на кухонном стуле. Поставил чайник и теперь сидел перед пустой кружкой – его любимой, с отбитым краем. Ох, сколько возни вокруг нее было, но дед отвоевал свою собственность.
- Тоже не спится? – он устало посмотрел на меня. Осунулся еще больше и сгорбился, словно все бремя прожитых дней разом свалилось на его плечи.
- Да вот… - виновато улыбнулся я. – Кошмары замучили.
- Как в детстве? – усмехнулся он. – Не волнуйся, чудовищ под кроватью нет. Я проверял.
Он как всегда шутит. Лучше так, чем когда он гаснет, точно свечной огарок.
- Я бы предпочел их, - положил коте консервов. – Ешь, коть.
- Я бы тоже. Хоть что-то интересное, - дед покрутил в руках кружку и вновь поставил на место. – А ты все никак не дашь имени своему зверю? – он кивнул на кошку.
- Назвать, значит ограничить.
А вообще, в детстве я так и не выбрал, как к ней обращаться. Все имена казались не подходящими. Или просто мне не нравились. А сейчас уже поздно что-либо менять. Она привыкла быть просто котей. К тому же других четвероногих у нас нет.
- Назвать, значит принять ответственность, - дед строго зыркнул на меня. - Помнится, гостил я в Китае, – старик провалился в воспоминания. - Остановился у знакомого в Датуне. Столица меня не интересовала, городские духи меня в те времена не прельщали, а тут такая возможность, - он усмехнулся. – Вместе мы поднимались на Хэншань – великую северную вершину. Место почитаемое и довольно красивое, но в те времена туристов там как-то не особо водилось. Нам это было даже на руку – не нужно было прятаться. В общем, к чему я веду. Водились там духи ветра. Драконы. Ух, и дикие же зверюги. Но была у них одна слабость – человек. Стоило смертному дать духу имя, как их судьбы связывались на всю смертную жизнь. Человек становился якорем и был обязан заботиться о драконе. До этого же они не принадлежали никому. Существо без имени не полноценно.