Хотя кого я обманываю? Главная сила, толкающая его к изучению языка - это Верочка.
И так я часто слышу рядовое четверостишие, которое он уже заучил назубок. Mein süßer Sonnenschein, Ich will nur bei Dir sein. Verstehst Du mich, Ich liebe Dich. Похоже, что его запомнил и я. Означает же оно примерно следующее - мой Солнечный Свет, я хочу быть только с тобой. Ты поймёшь меня, я люблю тебя.
Тоша прокапал этим мне все мозги, однако я с уверенностью могу сказать, что та, кому оно предназначено никогда его не услышит. Тоша затихает от одного вида своего «солнечного света», мямлит что-то невпопад и отводит взгляд. Его максимум – мечтания, а еще разговоры со мной и педагогом.
Второй – высокий мужчина с военной выправкой и вечно прищуренными глазами. Помешан на дисциплине, но очень любит говорить о своей жизни, которая, стоит заметить, довольно интересная и увлекательная. Есть даже пара мистических историй. Можно было бы подумать, что он врет, но это невозможно, учитывая патологическую честность вояки.
Откуда я это знаю, если хожу очень редко? Тоша. Он очень любит делиться полученными знаниями даже тогда, когда никто его об этом не просит.
- Ну же, быстрее! – вновь остановился он, заметив, что уже достаточно отдалился. Помялся с ноги на ногу, резко подпрыгнул и помахал, подняв руки вверх. Что за шаманский танец? Еще и кричит на всю улицу, распугивая жирных ворон. Где их так кормят, что им уже и летать невмоготу?
Я вновь вздохнул и чуть ускорил шаг.
- Я очень хочу увидеть находку Сохи, - протянул он, наклонившись вперед. Тут же отклонился назад и огляделся. Замер, точно хищник выслеживающий дичь, и весь засветился от радости.
Что он там увидел?
Если бы Верочку, то он бы скорее сжался, как крольчонок, поник, и стал смотреть снизу вверх, точно провинившийся пес, мысленно виляя хвостом от большой любви. Значит, не она. Физкультурника? Выпрямился бы по стойке смирно или бы даже отдал честь. К родителям бы кинулся. А раз так, то значит остается только два варианта: книжная лавка или что-то съедобное.
Читать и кушать он обожает. Это же и объясняет его пухловатость. Да, он много двигается, однако ест еще больше. Его привычная порция зачастую превышает мою в два-три раза, если не больше.
Что вы едите, раз такой худенький? Да тоже, что и вы, но на ведро меньше, как говорится.
- Ну, что нашел? – я потянулся всем телом, вставая рядом с ним и стараясь проследить взглядом за тем, куда он смотрит.
Что и требовалось доказать.
- Гляди, - он размашисто тыкнул пальцем вперед. – Мороженщик приехал. Там уже мороженка! Мороженка. Мороженка! Представляешь? – счастливо сощурился и зашагал туда.
Не тут-то было.
- Стоять, - я незамедлительно ухватил его за ворот клетчатой рубашки, возвращая торопыгу на место. Он повиновался, а значит, у него уже был план. – Не ты ли говорил, что хочешь ограничить себя в сладком? – гляжу, приподняв бровь.
Только недавно это чудище жаловалось, что хочет спортивную фигуру на лето, что нужно записаться в секцию спорта. Ага, конечно, так я и поверил. Секция - это вторично, если вообще важно. Главное стать красивым в глазах Веры. По моим скоромным меркам фигура его, конечно, не спасет, но все же… Желание есть желание. Но пока он стремится только к геометрической идеальной форме. К шару.