Хотя все же. Да. Да, черт возьми!
Скучаю по делу. Или просто не знаю, как жить иначе. Без той тошноты, страха и власти.
Я закусил губу и резко выдвинул ящик. Мой чемоданчик лежал нетронутым. Да и кто бы посмел? Редкие гости не ступают в мою спальню. Делать им тут нечего.
Выудил чемоданчик на свет, почувствовав колоссальное возбуждение, как только мои сухие пальцы коснулись приятной мягкой кожи, тугих ремешков с металлическими зажимами и выжженных символов. Меня накрыла волна дурманящего запаха трав и крови. Так пахнет моя любимая и ненавистная работа. А еще порохом и огнем.
Расстегнул. Руки дрожат, во рту пустыня. Нервно сглотнул.
- Я имею полное право, - сказал для себя. А может для тех, что уже поджидают в тени. Их никто не звал, но они и не нуждаются в приглашении. – Полное право.
Ничто не должно оставаться безнаказанным.
Пробежался взглядом по ключам, кинжалу с посеребрённой кромкой, револьверу, склянкам с эликсирами, гримуару, перевязанному бечевкой… Столько всего. Моя маленькая коллекция. Остальное в лаборатории. Правда, я там давно не был. С того фото ни разу.
До отвращения не хотелось. Слишком много воспоминаний.
Коснулся карт. Ручная работа. С каждой на меня смотрит демон. Там есть почти все, кроме одного. Свою карту он у меня забрал. Она ему нравилась.
Вообще демонами греки называли божеств, Сократ именовал совесть. Оной у меня нет.
Я встряхнулся, как пес. Приводя себя в чувства.
Из чемоданчика достал рулон черной ткани, медную пластину печати, девять свечей и мел.
Остался совсем маленький кусочек. Нужно будет приобрести еще. Подумал и испугался.
Но не прекратил. На ткани еще был виден след меловой звезды. На каждую свечу по лучу. Я ее обвел четкими непрерывными линиями. Заключил в круг, по нему повторил имя того, кто не ограничивался одним прозванием, и вновь замкнул. Казалось столько лет прошло, но надо же – помню все. Словно только вчера делал то же самое. Чертил, шептал, расставлял, зажигал пламя.
Я особо не заботился о соблюдении ритуала. Знал, что и так придет. Всегда приходил. Но традиции не позволяют звать просто так. Что-то должно быть.
Сорвал с пальца кольцо и засмеялся. Я и правда, все еще его носил. Человека нет, а я все цеплялся за безделушку.
Покачал головой и вогнал в ладонь гвоздь. Боли не почувствовал. Слишком часто так делал.
- … Приди, прославляя дальний Север — где луч света и тьма слились в одно целое, - кровь лилась куда-то мимо. Точнее куда угодно, кроме печати. Я не выдержал и положил ладонь сверху.
Тишина. Мягко горит огонь. Только резко похолодало.
Я ощутил, как ледяное дуновение коснулось моих босых ног, приласкало руки и замерло над головой. Близко. Совсем близко.
- Так и не вернул себе крылья? – я не обернулся. И так знал, что все получилось. Зачем только кровь пускал? Он ведь вообще не принимает подобную жертву.
- Ты не Алистер, но наглеешь с невероятной для человека скоростью. Я восхищен. Хочешь, пожру твою душу?
- Прошло уже много лет, - заметил я, всматриваясь в неверное пламя свечи. Оно дрожит и порою я ловлю себя на том, что вижу в нем знакомые облики. Иллюзия, как он и любит. Меня же от них воротит. Плавали, знаем. – Душу мою ты не тронешь. Траванешься еще, если она у меня есть.
Скорее всего, разменял на серебряники. Но я так смотрюсь даже лучше.
- Для тебя. Время существует лишь для смертных, - про душу он спрашивает лишь раз. В этот уже спросил.
- Тебя тоже можно убить, - я покрутил в руках и вновь надел кольцо.
- И что ты творишь? – возмутился мой собеседник. – Колечко-то…
- Мое. Напоминаю. Те условия так и не были выполнены.
Тяжкий вдох. Он не любит говорить об ошибках. Честно, иногда мне кажется, что он считает, что их и вовсе нет. В остальное время я в этом уверен.
- Я не мог вмешаться. Бывает так, что я бессилен. Не спас, да. Но и свое сокровище я не уберег. Однако ты ведь не ради прошлого меня позвал. Так бы мог пригласить иначе. Чай у тебя хорош. И плюшки. Люблю с яблоками и тем кремом. Сладкие.
Я знаю, что он мечтательно жмурится. Как кот. Была у меня такая зверюга в детстве. Кажется лет в семь. Чисто моя. Потом были другие, но это уже не то.