— Понятия нормальности не существует. То, что нормально для животного – дико для человека. То, что признается в одном обществе – в другом карается.
— Но часто люди ошибаются, – заметила Кристал. – Бывает, они признают то, что не должно никоим образом входить в нормали и систему морали и законности. На то мы и люди, чтобы ошибаться. Хотя я никогда не ошибаюсь, – она демонстративно поправила волосы. – Просто я гений. Но не всем же быть такими.
— Да ну тебя, ведьма, - скривился Тоша. – Тема ошибок для него явно больная. Да и кто бы ни хотел никогда не ошибаться? Всегда быть правым. Замечательно. А с другой стороны страшно. Есть ситуации, когда хочешь ошибаться.
— Скорее, ведьмачка. Все же я охотник, а не существо.
Охотник, да?
Вспомнил фиолетовые всполохи. Не все так просто в подлунном мире, мадмуазель. Возможно, что Тоша в чем-то, пусть и не осознанно, но прав.
***
Маленькая девочка берет в руки дневник на замочке, расписанный розами – крохотный ключик висит на ее шее. Она ненавидит его открывать, ведь в нем содержатся записи того, кого она боится до дрожи. Ей кажется, что он придет, стоит ей только вчитаться в эти строки. Надо бы выкинуть эту проклятую книжку, но она не может, ведь тогда она забудет о сестре, а этого нельзя допустить.
Девочка обещает себе, что она обязательно станет сильной и отомстит.
А пока она боится темноты и мочит штанишки, когда мигает свет. Ее передают из семьи в семью. Никто не хочет оставаться с ней надолго. Каждый обещает чего-то, но забывает сказать, что он в ее жизни не навсегда. Лучше бы говорили, тогда бы она не привыкала.
Единственное, что для нее вечно – это ее кошмар, который она боится и вспоминать и забыть.
Каждый вечер, перед сном она читает корявые строки, написанные алым, вместо молитвы, и просит бога, чтобы он спас ее от того, кто хочет ее поймать. От того, кто ее отпустил на время.
Читает один лист, самый последний. Это послание и для нее:
«Мой разум рисует тени. Боже, я схожу с ума. Скажи мне, что все это сон, спаси меня. Склоняю свою голову перед тобой. Целую руки, не смея поднять взора. Я слышу их крики, я боюсь, что они выберутся наружу. Демоны танцуют и просят выпустить их, отпереть все двери. Мне страшно. Ты заставляешь меня опускаться ниже…
…Ты знаешь, я все вспоминаю ту девушку. Ее облик навеки перед моим взором. Она так прекрасна, точно розовый бутон, купающийся в росе и первых солнечных лучах. Я вновь хочу держать ее за руку, чувствовать теплые прикосновения и слышать мелодичный голос. Пожалуй, хочу жениться на ней, но я не вижу здесь света. Алтарь покрыт языками пламени. …Или это кровь? Я запутался, боже.
Вскрывю старые письма, которые я не читал. Преподношу их тебе, но ты отвергаешь их, и они разлетаются, обращаясь пеплом.
Мне больно. Мои чувства не поняты.
Прошу – опускаюсь ниже. Ты меня слышишь?
Вышиваю на руках ее имя. Надеюсь, ей понравится. Белая нить окрашивается алым. Кажется, стяжки ложатся прямо по венам.
Показываю и улыбаюсь. Я приношу ей цветы и сладости, но она даже не оборачивается ко мне. Только плачет.
Прошу пусть все будет сном. Целую руки. Твои? Ее? Мои? Уже и не знаю.
Я до сих пор слышу крики. Боюсь, что они найдут выход. Демоны. Твари. Ненавижу.
Любуюсь девушкой. Целую шею и губы. Она не глядит, только плачет. Наверное, ей не нравится ее монашеская ряса. Снимаю. Запоминаю черты и изгибы.
Мне хочется наслаждаться звуками ее голоса, но она сжимает губы, чтобы не проронить ни слова, кусает их до крови. Поднимает взгляд к небу. Похоже, что она просит вместе со мной.
Не бойся, малышка, я не позволю им открыть двери.
Алтарь полыхает, окна трещат. Не бойся, милая, им не выйти наружу. Просто склонись и целуй мои руки.
Смеюсь, не смотря в глаза ни тебе, ни ей.
Просто прошу спасти меня. Помоги мне.
Девушка плачет. Ей не нравятся цепи, но так для нее будет лучше. Ей так идет ошейник, впивающийся в нежную, точно белая лилия, кожу. И эти губы в крови так приятно целовать.
Прошу спасти меня, провожу рукою по девушке. Какая красивая и холодная. Кажется, я наигрался – она мертвая. А другая? Дрожит в углу и не смеет шелохнуться. Иди, глупышка, ты еще слишком мала для моих игр, но я вернусь, когда решу, что пора рвать цветы – они гораздо красивее, когда есть кому на них смотреть. Ты поймешь это по сладкому вкусу, дрожи по телу и мигающему свету.