- Вас нет, - прошелестел я, но с губ моих не сорвалось ни звука.
Глава 0. То, что действительно важно
«Если личность или то, что мы называем душой, продолжает жить после смерти, то естественно предположить, что она хотела бы общаться с теми, кого оставила здесь, на земле. Я думаю, что можно создать инструмент, который запишет потусторонние послания»
Томас Эдисон
Призыватель – некто, совершающий призыв.
Нельзя утверждать, что все описываемые события были на самом деле, так же как нельзя говорить о том, что они никогда не происходили.
Так случилось, что эта история была рассказана у могилы сразу же после похорон. Хотя, там многое было. Находились и те, кто утверждал, что видел призраков. Именно так, во множественном числе. Девять людей, бесплотных и безучастных, прогуливались среди надгробий. Были, конечно, и те, кто видел единичные экземпляры, но болтунам больше нравилась девятка. Видимо они наблюдали в ней некий особый символизм, или ощущали, что при упоминании этого числа их слова приобретают больший вес. Но это не так уж и важно – мало ли, о чем шепчутся люди.
Интересней же, откуда именно появилось конкретное число, ведь те, кто знал правду, молчали. Но число было, обрастало слухами и создавало мифы, в которых терялись все зерна здравого смысла. Неизменным оставалось лишь одно – человек, похороненный тут, под простецким крестом, был тем, кто вызывал демонов.
Глупая сказка. А может, и нет.
Однако нельзя отрицать того факта, что все же нечто необъяснимое здесь было. Да и не могло его не быть на этой могиле. Гораздо страннее было бы, если бы этот земляной холмик оказался простым пристанищем тела. Этот старик не прост даже без всяких баек.
Начать хотя бы с того, что его гроб был пуст. В храме, когда его отпевали, отдав дань старым традициям, тело было, а стоило отвезти этот деревянный ящик на кладбище, как оно испарилось, словно никогда тут и не лежало.
Тело искали, но так и не нашли – похоронили пустой гроб. Скудные знакомые молча постояли, да и разошлись. Никто из присутствующих не знал его достаточно хорошо, чтобы грустно вздыхать или плакать. Все те, кому он был действительно дорог, не могли присутствовать при его отбытии в последний путь. На фотографиях, которые бережно хранил старик, все близкие ему люди были зачёркнуты - он ставил алые крестики, прощаясь с ними. Он не хотел видеть их мертвыми, чтобы дольше обманывать себя и убеждать, что они еще здесь, рядом с ним. Когда-нибудь они еще соберутся, еще сделают общее фото, как тогда, когда ему было тридцать пять. Будут смеяться, обсуждать планы на будущее и верить, что у них все еще будет хорошо, ведь возраст – не более чем цифра.
Но последний алый крест поставлен. Гроб закопан. Все разошлись.
Пусто! Как же… Нет.
Остался мальчишка, нервно сжимающий зонт и его собака, крупная шавка, дергающаяся из стороны в сторону. Ей явно что-то не нравилось, но она не могла понять что, лишь нервно скулила, поглядывая на хозяина и периодически припадая к земле.
Возможно, что она что-то слышала, что-то, что не принадлежало этому миру. Некий белый шум, стремящийся поведать историю тех, кого уже нет.
Дождь, прекратившийся незадолго до церемонии, вновь начал набирать обороты. Мрачные желтопузые тучи грозились разверзнуть свое брюхо и разразиться грозой, рокочущей и ослепительной, точно само небо зло и недовольно смертью старика, хранившего свои секреты до самой смерти.
Повеяло непривычным холодом, и мальчишка поежился, натянув махровый клетчатый шарф на подбородок. Пес прижался к нему, жалобно пожаловавшись на свою тяжелую судьбу - ему хотелось поскорее уйти, кинуться прочь со всех лап, но он не мог бросить своего хозяина.
Все же люди не заслуживают собак, ведь они способны любить так, как другим и не снилось – предано и самоотверженно, больше, чем самих себя.
- Вы мне так ничего и не рассказали! – возмутился мальчишка, точно был уверен, что сейчас старик восстанет из могилы, признает, что его смерть не более чем глупая шутка, и как на духу поведает всю свою историю от рождения и до сего дня. — Вы обещали! Александр Михайлович… — жалобно и по-детски. – Обещали…
Старик не явился. По-прежнему улыбался лишь с фотографии, на которой он был непривычно молод и красив. Живой, смеющийся, отрицающий смерть - такой, каким его запомнили близкие. Наглый и жестокий — такой, каким он представал перед недоброжелателями. И эти глаза, что кажется смотрят в саму душу… Куда бы ты не пошел, эти очи будут следить за тобой. Слишком настоящие, чтобы быть простой фотографией.