— Бумажка? Из дневника? – Тоша пододвинулся ближе. – Нужно вернуть ее на место.
— Да, да, - развернул. – Интересно…
Сложенный пожелтевший лист, внутри которого была фотокарточка. Я вздрогнул, выронив ее. Этого не может быть…
Нет, нет… Это было просто видение.
С черно-белого снимка на меня взирал мужчина с глазами того старика в лохмотьях, которого я видел в метро.
Иссохший мужчина, взывающий к небесам… Периодически он заходился лающим кашлем и дрожал всем телом, подтягивая к груди разбитые колени и обхватывая босые ноги, обмотанные окровавленными бинтами.
Его нечеловеческие и очень умные глаза следили за мной со снимка.
Я вновь почувствовал привкус крови на языке и сглотнул. Запахло сиренью и медом. Прям как тогда.
И даже на черно-белой фотографии я видел, как меняется цвет его глаз, слышал его смех и голос:
— Нашел. Нашел!
— Сань, ты чего? Знаешь его? – Тоша подобрал снимок.
Я откашлялся и выдохнул.
— Нет. Просто показалось. Похож на одного человека…
Да, именно так. Это был совсем другой мужчина. Сильный, уверенный в себе, молодой и гордый. Он нахально усмехался, точно с неким презрением и превосходством.
— Ну, бывает, — простодушный Тоша. – И кто же это?
— Хм, а тут ничего, — я встряхнул бумажкой. – Только фото.
С обратной стороны снимка тоже ничего не было. И куда его положить? Эх, и с этим тоже придется ждать деда. Он совсем скоро придет.
Нужно поставить чай. За вкусным чаем и расспрашивать будет проще.
***
Дед пришел несколько позже, уставший и крайне осунувшийся. Бросил одну фразу в никуда, почти себе под нос:
— Его опять видели…
Встряхнулся как-то по-собачьи и натянул стандартную улыбку. Тоша ничего не заподозрил, если даже услышал. Я же напрягся. Кого видели?
Котя вторила мне вопросительным мяуканьем. И откуда только взялась? Пока мы листали дневники, ее рядом и в помине не было.
Мне почему-то сразу вспомнился мороженщик. Он говорил о ком-то, кто идет по следу. Совпадение, да и только. Просто слова засели в голове.
— Устали? Вам нужно отдохнуть, Владлен Константинович! – засуетился Тоша. – А мы чаек заварили! Вку-усный! – Тоша просто сиял. Общение с дедом у него вызывало восторг даже тогда, когда речь шла не о дневниках.
Порой это восхищает, а иногда бесит. Он слишком простодушен.
— Чай – это всегда хорошо, — дед немного повеселел. – А хороший чай согревает не только телу, но и душу.
Я прищурился.
— Вот нашему Александру чай точно не помешает, а то смотрит, как дворовый пес, — продолжил дед. – А я и сладенького нам взял.
— Я смотрю по ситуации.
— Да-да, — махнул рукой дед и прошел в квартиру. – Смотришь, да ничего не видишь даже под собственным носом.
Если бы он только знал все. Хотя я ему многое рассказывал…. Тогда о чем он?
Я чего-то не понимаю?
Есть что-то еще?
Я насторожено взял у него пакет. Печенье. Мягкое печенье. Такое обычно пекла бабушка. На него не нужно много продуктов и делать легко. А внутрь можно положить варенье или шоколад.
Я мимолетно улыбнулся и добавил:
— Сегодня иван-чай. — Ей он тоже нравился. Когда бабушка его пила, всегда водила указательным пальцем по столу, точно рисуя солнце.
Солнышко, что катится по нитям времени, озаряя наш путь. Я усмехнулся, вспомнив одну из вариаций сказки про колобка, сочиненной дедом.
Создатели мира замешали сгусток энергии из остаточных явлений своих эмоций, чтобы восстановить силы, да только отвлеклись, и укатился от них получившийся шар. Он упал в бесконечную тьму, где кружили холодные камни, точно привязанные группами к неким точкам. Ткнулся шар к одним – ничего. Ко вторым – уже занято. Блуждал он во тьме в поисках своего места, озаряя свой путь и постепенно собирая свои камни, которые центром считали его. Набрал и устал. Свернулся в одной точке и уснул до тех пор, пока не придет нечто, чтобы его поглотить. А перед этим ему поведают историю о мирах, существах и растениях, что появились благодаря сиянию шара. Он послушает и погаснет, забирая с собой все, что было рядом.