Дневник
Я проснулся за три дня, до того как найти эту вещь. Голова болела сильно, но из-за долгого сна я не мог понять, где она болит, потому боль ощущалась явственнее. Сил хватило только чтобы встать. После этого у меня появилось резкое желание посмотреть в окно в ожидании увидеть что- то новое, однако сквозь стекло виднелась только разруха, отсутствие людей и стоял неприятный резкий запах. По всем вышеупомянутым причинам я решил отойти от окна и опять прилечь на кровать. Погруженный в свои мрачные постапокалиптические мысли, я пролежал так полчаса, может час или два, время текло быстро, и за ним было невозможно уследить. Мыслей было очень много, и они одна за другой, как в очереди, толкались и выходили из головы. Впрочем после нескольких часов раздумья такие мысли, обычно улетают, как самолет. От скуки я просто разговаривал сам с собой, ведя мысленный диалог о жизни. Обычно я так по душам разговаривал только с Колей, моим корешем, понимающим все, что я бы ему ни рассказывал, даже если бы это было полной чушью, он сидел, кивал и слушал.
Зазвонил еле живой телефон, со старым надоедливым ринг тоном, видимо сделанным специально, чтобы достать хозяина, который захочет встать и выключить аппарат. Из телефона после принятия вызова слышался голос молодой и незнакомой мне девушки:
- Здравствуйте, - приветливо произнесла она, - у вас есть время на разговор или сотрудничество с нами?
- Доброе утро, - произнес я так, будто его можно было так назвать, - выкладывайте…
- Мы хотим вам предложить…
Пошли гудки. Я бросил трубку.
- Неужели даже сейчас они звонят?! – довольно громко проворчал я,- надоели еще давно, а звонят даже сейчас, сидя в своей прогнившей конторе! – После этих слов телефон полетел на пол и разбился окончательно, перед тем как я успел опомниться. Я присел и поднял его, выпрямился, и, посмотрев, бросил обратно, правда с меньшей силой. Телефона было жалко, ведь теперь у меня окончательно разорвалась связь на расстоянии даже с подобными надоедающими звонящими.
Из открытых мной окон доносились разные бунтовые кличи, которые было нельзя понять, поскольку они были либо на другом языке, либо просто их было слишком много для того чтобы разобрать. Меня это бесило.
Несмотря на громкий шум, ко мне все-таки пришла мысль, что они выбрали наилучшее время для митинга. Страна в разрухе, народ недоволен правительством, и еще в прошлом веке это наставляло дипломатов к успеху и власти в стране. По такому примеру действовал Муссолини в походе на Рим. При подобных обстоятельствах в государстве народ может принять за здравую мысль даже что-то, что переломит ход истории, страны или мира.
«Странно, - подумал я, - откуда я все это знаю?». Это был еще один поставленный мной в мыслях вопрос, на который я не мог найти ответ.
После всех этих долгих раздумий разболелась голова, и я решил принять самое здравое из всех решений, приходивших мне в голову, - а именно лечь. Особо я ни о чем не думал, мне не хотелось тратить силы вообще на что–то. Как дальше описывать мою скучную и странную жизнь, лежа в кровати, я не знаю. Вообще, каким образом я умудрился начать писать, мне непонятно. Да и вся эта книга - это непонятно что, это вроде дневник, а где тогда пометка «день 32» или что–то еще связанное с ним. Просто пишу.
Делать было совсем нечего, и решил все-таки пойти к Коляну. Он был единственным, с кем я мог бы поговорить и кто бы меня впустил в хату. Собрав первые попавшиеся на глаза вещи, я вышел, предварительно закрыв дверь на защелку. Спускавшись по убитому подъезду, я опять думал. Например, что я скажу Коле при встрече. Я и забыл уж совсем, как мы с ним здоровались. «Впрочем, ладно, без разницы, как мы там здоровались», - подумал я.
Я подходил к его дому. Коля жил в старом, двухэтажном деревянном доме, который неплохо выделялся из всей кучи хрущевок, построенных почти вплотную. Подойдя к его подъезду, я не особо сильно дернул дверь на себя. Лестница заскрипела от старости и моих по ней шагов. Я поднялся со скрипом и сморщиванием от него лица на второй этаж, где и была квартира моего кореша. Звонка на удивление не оказалось. Я робко постучал. И вот дверь начала открываться.
- О, Димон! – радостно произнес он. – Здорово! – он протянул мне руку, чтобы ее пожать.
- Да уж, привет.
- Ну че ты на пороге – то стоишь? Заходи!
Я прошел за Колей в его довольно ветхую квартирку. Пол скрипел больше, чем та лестница, по которой я сюда и поднимался. Мы прошли на кухню, сели за стол, покрытый газетой вместо скатерти.
- Н-да, небогато живешь, - тихо выпалил я, - пьешь, что ли, много?
- В корень зришь. Ладно, сейчас, у меня в холодильнике сосиски остались!