***
Это была очередная проверка на совершенность, когда на площади перед стеной, перед входом в центральный город, собирался весь народ, а стражники проверяли нас особыми аппаратами. Мы очень волновались, ведь нам со многими ребятами из группы как раз исполнилось двенадцать и был шанс стать совершенными. По крайней мере, оставаться в городе уродов не хотел никто. Все выстроились в ряды, как и всегда. В начале строя, как и я, стоял Нико. Стражник подошёл к нему, поднёс аппарат… И вдруг – 90%! Нико отошёл к «победителям», горделиво оглядываясь через плечо. Он посмотрел на меня – «выбывшую». Он усмехнулся. Что..? Как он мог?! Как?! Я не могла этого понять. Но вдруг стражник закричал:
– Это самозванец! У него незаконное антикью! (Позже я узнала, что это – особое устройство для изменения совершенности, подделки цифр.) С
тражники схватили возмущённого Нико и скрутили ему руки. Он вопил, просил о помощи, но я и не шелохнулась. Стояла, как остолбенелая. Я просто не могла понять, что же такое он сделал и что вообще происходит. В это же время Нико поставили на колени и задали вопрос:
– Ты пил триксодон антикля?! – заорал стражник.
– ... – молчание.
– Где ты его взял?! – всё вопил один из стражников.
– ...
– Отвечай же!
– …
– Прекратить его мучения. – раздался жёсткий приказ главы стражи.
– Не-е-е-е-е-ет!!! – закричала во всю глотку его прибежавшая на шум мать.
Но было поздно. Один выстрел, и голова Нико засветилась пурпурным, а через секунду всё его тело превратилось в горстку пепла.
– НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! – хрипло кричала его мать, заливаясь слезами.
Стражники взяли её под руки и посадили на скамью. Старая женщина держала последнее воспоминание о нём – обрывок шарфа, пурпурного шелкового шарфа. Она, навзрыд, уткнувшись в ткань носом, сидела, скрючившись. Подул ветер. Я всё ещё стояла с широко раскрытыми глазами, наблюдая за старушкой. Накатились слёзы. Холодный осенний ветер принёс к моим ногам обрывок любимого стихотворения Нико, который он всегда носил с собой. Пушкин, говорят, популярный был писатель:
« К нему и птица не летит
И тигр |вызжено| – лишь вихрь чёрный
На дерево смерти набежит
И мчится прочь, уже |вызжено|»
Я помнила, как он его читал… Когда-то давно Нико нашёл вырванные листы со стихами этого писателя, но именно этот запал в его душу. Я его знала наизусть, но от самого листа остался лишь выжженный обрывок. Я знаю, что, возможно, сделала это зря, но всё же пригнулась и подняла этот ещё тёплый листочек. Я посмотрела на обрывок, и на глазах навернулись слёзы. Я просто не могла поверить, что Нико больше нет. Я закрыла лицо руками и стояла. Все уже разошлись, а я всё стояла на городской площади, опустив голову, рядом с его пеплом. Мне казалось, что он сейчас выйдет из-за угла и скажет, что это была шутка. Но этого не произошло. Вскоре ветер развеял и мои слёзы, и его прах. И я ушла домой. А на следующий день всё повторялосль, словно Нико и не умирал. Словно… Словно его и так никогда не существовало. Отрывок его стихотворения я с тех пор всегда носила в кармане или под одеждой – он всегда был со мной. Нико мой друг, и я всегда… всегда буду его помнить.