К восьми я уже стояла на площади. У нас всегда был один и тот же строй – сначала стоят мужчины: старики, затем дети, далее взрослые от восемнадцати до сорокапяти лет, последними стоят подростки – тоже и с девочками. Я, как обычно, стояла почти в самом конце.
Сначала нам сообщили, что нашу мини-школу официально раскрыли и одобрили, что сопровождалось множественными радостными возгласами. Затем нас, по обыкновению, поздравили с Новым годом и начали проверять. Мистер и Миссис Харковы получили по 76%, затем старичок из обувного, Дэрэк и Ник – братья-близнецы, тоже получили свыше 70%, Марк и Ася – муж и жена, Имна, Ольга, Сопра – наши 10-ти летние ученицы. И вот дошли до нас. Я трепетала от нетерпения и бушевавшей во мне надежды. Ко мне в упор подошёл стаж в своей обычной одежде чёрного цвета с пурпурными и белыми прожилками. Он быстро, не глядя, поднёс аппарат, хмыкнул и пошёл дальше. Увы. Снова отказ. Я, понурив голову, быстро отошла к толпе. И вдруг! Аппарат перед Анитой показал «положительно»! Я затрепетала:
«Она, должно быть, счастлива! Я так рада...»
Но мои мысли прервал повторный писк. Он прозвучал уже над головой Алисы. Моё удивление, радость и замешательство смешивались воедино. Алиса быстро обернулась и на специальном языке что-то сказала. Я не сразу поняла:
«79... 69... 80?!. Не-е-ет… ХМ... Точно! 89%!!! Ого, это же здорово! Слова... Там ещё слова... Три... нет… Зелок... узелок... батон?!. эм... так... Так, сосредоточься! Синёй... синий... Синий! У неё – синий! Значит, она, в соответствии с цветом, будет жить в Южной Америке – в странах синего цвета! Что же ещё... Буду... Пытать… Пытать?! Нет!.. Пытаться! Буду пытаться писать!..»
3 Глава. Взлёты и падения.
Дорогой дневник. Моя жизнь после последних событий сильно поменялась. Долгое время я даже не знала, как быть. Сложности всё больше и больше накапливались, пока не образовался целый ком. В нашей школе стало довольно тяжело без достаточного количества учителей, так что старшие, в том числе и я, постоянно замещали друг друга, хотя сил всё равно не хватало. К счастью, к нам, только для работы в школе, вернулась Оля! Поэтому именно она в основном и работала с детьми. Оля очень их любила, да и они её тоже, так что я не побрезгала переложить всю такую работу на неё. Так что мне не было нужды заниматься подобным, поэтому то и появлялась реже. Чаще всего я работала по пятницам, хотя дети меня не особо любили, но при том внимательно слушали. Я читала и учила их читать и понимать старые книги, разбираться в них. Учила детей хоть как-то считать, хотя самым максимально сложным у них было умножение трёхзначных чисел. Оля же учила их писать, понимать других людей, становиться лучше. (Я всё равно не понимаю, почему же её не забирали!? Она Святая, точно Святая!) Наш благородный Дима организовывал вылазки, распределял группы и учил детей простым боевым приёмам и разным навыкам. Это действительно очень важно в нашей повседневной жизни, так что я очень благодарна ему за труды. Особенно я его зауважала после такого количества приложенных усилий к обучению этих детей дисциплине, ведь именно благодаря нему я, как и другие старшие, могла нормально вести уроки.
Приближалась весна. Я никак не могла зацепиться за утекающее время. А ведь это не очень хорошо, верно? Тем не менее, я старалась познать мир как можно лучше, сделать как можно больше всего хорошего, что бы, если со мной что-нибудь случиться, я знала, что обо мне будут вспоминать, как о замечательном человеке. Эгоистично? Может быть. По крайней мере, я не лгу ни себе, ни другим, а ведь это тоже очень важно. Никак не могу отойти потерь… Мои дорогие друзья меня покинули, и теперь я осталась всем одна. Это так грустно… Правда, очень… Очень грустно.
***
Это было двадцать седьмое число последнего месяца зимы. Я стояла у прилавка и тихо напевала вчерашнюю услышанную мной песню, одновременно расставляя на столе хлеб. Вдруг открылась дверь. Я, от неожиданности, немного вздрогнула и, уже по наитию, предложила купить свежий хлеб. И несколько резко, по правде, подняла голову, когда увидела чёрные, не запачканные ботинки. Передо мной стоял обычный городской охранник в обычной чёрной армейской одежде с пурпурными, белыми и лиловыми прожилками странной формы. За его спиной, как и у всех людей их профессии, был огненный бластер... Такой же, которым убили Нико... Я быстро выпрямилась и поправилась: