- Николай, дорогой ты мой, давай без вступлений, по-родственному.
Тогда я рассказал, в чём суть. Сухопутный адмирал Краббе и дальше остается на посту министра и продолжает заниматься хозяйственными делами флота. На воде же, флотом командует другой адмирал. Который и осуществляет те задачи, для которых Военно Морской Флот предназначен. Константин Николаевич, всё мгновенно понял. Он и сам о такой рекогносцировке подумывал. Потом хитро на меня посмотрел и сказал:
- Так вот зачем тебе наш военно-морской атташе понадобился. Но кандидатура хороша, беспокойная душа, но моряк от бога. Давай так и сделаем. С Краббе, я сам поговорю, уверен он только ЗА будет!
Дальнейшее было делом техники.
Сейчас передо мной сидел Григорий Иванович Бутаков, потомственный моряк, отец которого ещё с Ф.Ф.Ушаковым наводил порядок на Русском и Средиземном морях. Открытый прямой взгляд, шикарные несколько старомодные бакенбарды, этакая поджарость и чуть заметно покачивающаяся походка.
Я изложил нашу грустную историю, в которой оказалась Россия и её флот после Крымского конфуза. Говорить много, было незачём, мы оба всё хорошо знали. Моя идея, временно использовать военных моряков на гражданских судах с целью изучения зарубежных портов и фарватеров, была встречена без особого энтузиазма, но с пониманием. Командирование Невельского на Дальний Восток по делам флота, внесло оживление. Строительство научного морского полигона на Ладоге Григория Ивановича обрадовало, он обещал с ним внимательно ознакомиться и с его будущими задачами тоже. Я также заикнулся о важности Северного-Морского пути на Дальний Восток, который постараться проложить, сразу после строительства "большого" ледокола. В ближайшие дни Бутаков решил побывать на флотах и все там досконально осмотреть и представить доклад о первоочередных задачах. Я настоятельно рекомендовал ему встретиться в Николаеве с Константиновым и посмотреть на его ракеты. Договорились, что в конце Августа встретимся в Нижнем. Там разговор и продолжим.
На Ладогу давайте поедем завтра, посмотрим, что на полигоне построить успели.
Да я ещё Сашку (потенциальный император Александр III) на днях поздравлял. Он теперь Министр народного здравоохранения. Его кандидатуру поддержали все "мои" медики единогласно. Маман посмотрела на меня, потом на Александра, поздравила последнего, но вслух ничего не сказала.
По отработанной технологии удалось раскачать купцов и создать ещё с десяток новых акционерных обществ. Наиболее крупные из них "Тульский свет", "Оренбургский пуховый платок", "Русская матрёшка" "Русские запоры" и.т.п.
Начало свою работу Главное статистическое управления России, Николай Христиановича Бунге, бурно осваивал просторы статистики и в министерстве Рейтерна вносил весьма не свойственное финансовым учреждениям оживление. Доставал также и меня, естественно через Сабурова, но то были деловые и дельные предложения, которые ведомство Сабурова, после проведенной чистки, быстро реализовало в виде Именных указаний.
Наработка противооспенных вакцин шла успешно. Газетчики Игнатьева, почти регулярно печатали душещипательные статьи по поводу Оспы и как с ней бороться. Кронштадская лаборатория тоже развивалась. Думаю там всё получиться.
Был небольшой сбой с Изюмским заводом "Оптического стекла", но после вправки мозгов в Харькове, всё быстро закрутилось. На фарфоровом заводе, что-то сварили. Фёдор Фомич Петрушевский, с помощью, купленных в Британии шлифовальных станков и приборов, планировал проверить и оценить результаты.
Я ещё раз встречался с механиками и машиностроителями, результатом нашей встречи стал старт предприятия по выпуску подшипников. Для его финансирования пришлось "потрусить" Рейтерна и он выделил из резерва два миллиона рублей. Предприятие решили ставить в Сестрорецке, вблизи металлургического производства.
Была ещё важная встреча с Рейтерном и Игнатьевым, по поводу моих размышлений в поезде о роли коммерческих и зарубежных банков в разведывательной работе против России. Решили медленно, спокойно, но надёжно перекрыть им кислород. Для этого создать (ВЭБ) Внешний Экономический банк России. Он будет подконтролен Государственному банку. Все внутри российские банки в случае необходимости расчётов с иностранными банками, переводят необходимую сумму в ВЭБ, а уже он осуществляет платёж в соответствующий зарубежный банк. Игнатьеву с Рейтерном решить вопрос создания ВЭБ в течении трёх месяцев, каждому в соответствии со своей спецификой.