Случилось то, чего опасался Ингельд. Выдав свои лучшие шутки, он не вызвал даже подобия улыбки на её хмуром лице. Хотя было заметно, что царевна с каким-то особым интересом наблюдает за его ужимками. Вообще, большим достижением было уже то, что она не выгнала его, как остальных неудачливых женихов. Но вспотевший Ингельд, наряженный толстой красномордой бабой, был зол как никогда. Три дня он почти без остановки (с перерывами только на сон и еду), рассказывал ей смешные стишки, пел скабрёзные песенки, над которыми они с Арлекином хохотали до икоты, до рези в животах. То и дело рядился разными животными, искусно подражая их вою, лаю, карканью и даже хрюканью. Корчил рожицы, гримасничал, ходил на голове. Но Несмеяна со скучающим видом следила за его фокусами. Лишь удивлённо приподняла бровь, когда принц, отчаявшись её рассмешить, снял штаны и показал ей свой голый зад. Так делал Арлекин, когда не мог добиться внимания публики. Эта его шутка всегда действовала на людей безотказно. Сначала слышался возмущённый ропот толпы, потом чей-то неуверенный смешок… Ещё минута – и зал не в силах сдерживаться, просто трясся от истерического хохота. Не часто ведь увидишь такое! Конечно, Арлекину потом влетало от строгого короля Зигмунда, который, по правде сказать, и сам частенько посмеивался в бороду над этой нелепицей… Но только так, чтобы никто не видел. Нечего слуг распускать!
«И что же мне делать?!» – в отчаянии думал принц, натягивая штаны на свой шикарный зад. – «Ну, в самом же деле не щекотать же эту глупую медведицу? Мне даже смотреть на неё противно, не то, что трогать». Конечно, будь это его прекрасная незнакомка, он бы с большим удовольствием выполнил свой запасной план. Какое должно быть счастье: касаться её нежной, шелковистой кожи, вдыхать её аромат, чувствовать как… «Стоп! Кажется, меня не туда занесло. Сейчас задача номер один – узреть улыбку на лице этой… ну, скажем, царевны», – попытался проявить сочувствие принц. «Бедняжка ж не виновата, что так уродлива! Да поможет мне Господь!». С этими словами он взял Несмеяну за руку и повёл в свою опочивальню. Странно, но она совсем не противилась. Наоборот покорно следовала за ним. Ингельд чувствовал, что она боится, и ему вдруг стало жаль эту испуганную дурёху. «Не бойся, царевна, я не сделаю тебе ничего дурного. Просто попробую тебя исцелить. Метод проверенный, его все заморские лекари рекомендуют. Ты снова будешь смеяться и полюбишь жизнь. И найдётся тот, кто полюбит твою улыбку…». Вдруг Несмеяна встала как вкопанная и выдернула руку из его большой тёплой ладони. «Интересно, что же ей не понравилось?» – подумал принц. Вгляделся в её лицо, и его внезапно озарила смутная догадка. «Неужели она… меня успела полюбить за эти три дня, что я провёл с ней, и теперь не хочет, чтобы я отдал её другому?! Да нет, бредом попахивает!» – лихорадочно размышлял Ингельд. Несмеяна вдруг показалась ему такой маленькой и беззащитной, что он, ни секунды не сомневаясь, решил испробовать на ней совет Арлекина. Переплетя ее пальцы со своими, он поднял руки девушки и завел их за голову. Она не сопротивлялась, а только подалась вперёд, прижавшись к нему всем телом. Ингельд решил снять с неё многочисленные одежки, чтобы она смогла ощутить его прикосновения. Когда одежда осталась лежать у её ног небольшой горкой, принц вдруг осознал, что царевна вовсе не толстая. Даже наоборот. «Как стройна и изящна её фигура», – думал он, легонько прикасаясь пальцами к коже, нежной и гладкой на ощупь…
Его прикосновения были для неё чем-то новым и восхитительным, до истомы приятным… Царевне вдруг стало жарко, её лицо пылало. Чтобы хоть как-то скрыть своё смущение, она прикрыла рот ладошкой и тихонько неуверенно засмеялась. «А теперь громче, родная! – с радостью воскликнул принц. – «Пожалуйста, громче, чтобы услышал твой отец! Тогда он выдаст тебя замуж, ты ведь этого очень хочешь, не так ли? Поэтому и была такая грустная и сердитая, что не обращали внимания на тебя принцы?! Смейся царевна! Что? Не хочешь?! А если я сделаю вот так?!..». Слабый стон, вздох принца, звук поцелуя. И через несколько минут – нежный серебристый смех…
Хитрый Никодим, уже час торчащий под дверью принцовой опочивальни, как только услышал, что царевна смеётся, сразу побежал докладывать обо всём Гвидону. Запыхавшись, жадно глотая воздух и размахивая руками, он вкратце изложил царю суть дела. Царь метался по залу, так и не решив, что ему делать: радоваться за дочь или идти убивать Ингельда. «Погоди, кормилец, повесить али на кол посадить всегда успеешь!» – успокаивал царя Никодим. «Не ты ли хотел выдать царевну замуж? Лучше погляди-ка сюда!» – сказал старик и сунул царю под нос засаленную Карту земель заморских… «Вот это всё – владения Ингельда и его отца, короля Зигмунда», – Никодим прочертил ногтем на карте большую дугу. «Так стоит ли затевать с ними ссоры? Не лучше ли выдать царевну замуж, объединить земли и стать самым могущественным в мире государством? Зигмунд стар, глядишь, не сегодня-завтра окочурится… А с помощью твоей доченьки на принца легко будет повлиять. Соображаешь, царь-батюшка, кому достанется вся власть, земли, богатство?!»