В голосе Госпожи прозвучала теплая, добрая нотка:
— Мы не сделаем ему ничего плохого. Даже Наха его не тронет.
Наха, тупо пронеслось у меня в голове. Поди ж ты, у Ночного хозяина есть ласкательное, короткое имя… Я судорожно облизала губы:
— Я не… он… — Я снова сглотнула. — Он всегда так чутко спит…
Она кивнула. Я не видела ее, но угадала движение. Я это умела.
— Солнце только что село, хотя в небе свет еще есть, — проговорила она и вновь взяла меня за руку. — Это мое время. Он проснется, когда я позволю ему… хотя прежде нашего ухода я делать это не собираюсь. Так будет лучше…
Она повела меня вниз. На кухне она устроила меня за столом и сама села напротив. Здесь, вдали от Нахадота, я постепенно начала ее ощущать. Чувство было совсем иное, нежели тогда в переулке. Я воспринимала ее как сдержанность, равновесие и покой.
Я задумалась, а не предложить ли ей чаю.
— А почему будет лучше, если Солнышко все проспит?.. — спросила я наконец.
Она негромко рассмеялась:
— Мне нравится это имя — Солнышко… И ты тоже мне нравишься, Орри Шот; потому-то я и пожелала поговорить с тобой наедине.
Я слегка вздрогнула, когда ее руки — осторожные и, как я с удивлением заметила, мозолистые — повернули мою голову, чтобы удобней было рассматривать. Я вспомнила при этом, что она гораздо ниже ростом, чем я.
— Наха был прав, — сказала она. — Ты красива, и твои глаза, как мне кажется, это только подчеркивают.
Я промолчала, беспокоясь про себя, — ведь она не ответила на мой вопрос.
Насмотревшись, она выпустила меня:
— Ты знаешь, почему я запретила младшим богам покидать Тень?
Я недоуменно заморгала:
— Э-э-э… нет.
— А я думаю, на самом деле ты знаешь, причем лучше, чем кто-либо. Сама видишь, что получается, когда хотя бы один смертный начинает настолько близко соприкасаться с нашим народом. Разрушения, убийства… Допущу ли я, чтобы весь мир так страдал?
Я нахмурилась. Открыла рот, помедлила… и все же решила высказать, что было у меня на уме.
— Думаю, — проговорила я, — нет разницы, запрещаешь или нет ты это богорожденным.
— Вот как?
Я гадала про себя, вправду заинтересовал ее мой ответ или она испытывала меня.
— Ну… Я ведь родилась не в Тени. Я приехала туда, потому что прослышала о тамошней магии. Потому что…
Я хотела добавить: «Потому что там я могу видеть», но это не было правдой. В Тени я каждый день наблюдала чудеса, но в плане повседневности мне там было не намного легче, чем здесь, в Наказуеме. Там я тоже без посоха на улицу не выходила. Да и не так-то уж я стремилась к способности видеть. Я приехала в Тень ради Древа и богорожденных, ради слухов о чем-то совсем уже неисповедимо странном. Я мечтала найти место, где мой отец мог бы почувствовать себя дома… И я была не одна такая. Все мои друзья — а в большинстве своем они не были ни демонами, ни богорожденными и вообще к магии никаким боком не относились — прибыли в Тень ровно по той же причине. Потому что это единственное место на всем белом свете. Потому что…
— Потому что ко мне воззвала магия, — произнесла я наконец. — И так будет всегда, где бы магия ни пребывала. Она стала частью нас, и некоторых неизменно к ней тянет. Так что либо вы вообще ее искорените — а с этим не совладало даже Отречение… либо знайте, что плохие вещи все равно будут происходить. Как и хорошие.
— Хорошие?.. — задумчиво повторила Госпожа.
— Ну… да. — Я снова сглотнула. — Я жалею кое о чем из того, что со мной произошло. Но далеко не обо всем!
— Понятно, — сказала она.
Мы некоторое время молчали — почти по-приятельски.
— Так все-таки почему будет лучше, чтобы Солнышко спал? — спросила я, на сей раз — очень тихо.
— Потому что мы пришли тебя убить.
Как ни странно, разговаривать стало легче. Мое волнение словно перешло некий порог, утратило смысл… и испарилось.
— Вы знаете, что я такое, — предположила я наудачу.
— Да. А еще ты ослабила узы, наложенные нами на Итемпаса, и высвободила его истинное могущество — пусть и ненадолго. Это привлекло наше внимание, и с тех пор мы внимательно за тобой наблюдали. Но… — она передернула плечами, — я была смертной дольше, чем богиней. Возможность смерти для меня не нова, и я не нахожу ее особо пугающей. Поэтому для меня не имеет значения, демоница ты или нет.
Я нахмурилась, не понимая:
— Но тогда почему?..
И сразу вспомнила вопрос, заданный Нахадотом. «Он еще любит тебя?..»