Как же я была потрясена, когда Сумасброд не поднялся. Он ловил ртом воздух, он задыхался, он тускнел, и аквамариновые грани на глазах меркли…
Я словно издалека услышала крик Солнышка. В нем прозвучало что-то жутко напоминавшее смертную муку.
Мне вроде нечего было бояться, но от ужаса во рту сделалось горько. Кое-как вскочив, я бросилась к Сумасброду, впопыхах наступив на свой рисунок, благо тот теперь был простым угольным пятном на полу. Я вновь зацепилась ногой за ковер, выпрямилась, полетела кувырком через опрокинутый стул… и уже на четвереньках подползла к лежавшему на полу Сумасброду.
Перевернула его на спину…
Его живот не светился. Все остальное тело выглядело как обычно, разве что таким тусклым я его еще не видала. Он зажимал живот ладонями, и я ощупью отыскала длинное тонкое древко, пробившее гладкую и твердую субстанцию его тела. Арбалетный болт!.. Я двумя руками схватилась за древко и выдернула стрелу. Сумасброд вскрикнул, выгнулся — и пустое пятно на его животе расползлось шире.
Теперь я увидела наконечник болта, выпущенного Датэ. Тот самый, сделанный из моей крови. От него мало что осталось. Я потрогала его; он напоминал мягкий, крошащийся мел, готовый рассыпаться от прикосновения пальцев.
А Сумасброд начал мерцать, словно пламя угасающей свечки. Драгоценные грани исчезали одна за другой, вместо них возникала смертная плоть, спутанные волосы… Однако я еще могла видеть его. Не полностью, но могла. Я потянулась к его животу. Под рукой была кровь и глубокая узкая рана. Она не заживала.
Моя кровь. В его теле. Она распространялась по его жилам, как яд, гася на своем пути божественный свет его магии…
Нет. Речь шла не только о магии.
Я отшвырнула стрелу и дрожащими пальцами стала гладить его по лицу.
— Сброд?.. Я… я не знаю, это как-то неправильно, это моя кровь, но…
Сумасброд хрипло втянул воздух и закашлялся. Изо рта у него потекла кровь. Божественная кровь, которой полагалось бы сиять внутренним светом… Вместо нее по губам Сумасброда лилось нечто темное, и оно поглощало то малое, что я еще могла видеть. Он угасал. Стрела убивала его.
Нет! Не может быть! Он же бог, а боги не умирают!..
Вот только Роул умерла, и Энефа, и…
Сумасброд поперхнулся, сглотнул и посмотрел на меня. Какая нелепость — он засмеялся.
— Я всегда знал… что ты особенная, Орри, — выговорил он. — Ну надо же — демоница! Прямо из легенды!.. Боги, я всегда знал… что-то в тебе этакое есть…
Он покачал головой. Я едва видела сквозь слезы его меркнущее лицо.
— А я-то думал, это мне придется увидеть, как ты умираешь…
— Нет! Я… Ты не должен… Не смей… Нет!
Я трясла головой, бормоча что-то бессвязное. Сумасброд перехватил мою руку. Его ладонь была скользкой и горячей от крови.
— Не давай ему использовать тебя, Орри.
Он даже приподнял голову, желая непременно убедиться, что я его услышала. Теперь я почти совсем не видела его лица, лишь ощущала его, горячее, воспаленное.
— Они никогда не могли понять… Слишком скоры в суждениях… Ты не просто оружие! — Он содрогнулся, его голова запрокинулась, глаза начали закрываться. — Я бы любил тебя… пока не…
И его не стало.
Я ощущала под руками его тело. Но его не было.
— Не надо прятаться от меня, — выговорила я тихо.
Он все равно должен был услышать меня. И повиноваться…
Чьи-то руки схватили меня. Поставили на ноги. Я обмякла и почти повисла, продолжая мысленно взывать: «Хочу видеть тебя!..»
— Это ты подтолкнула мою руку, госпожа Орри! — сказал Датэ.
Он подошел ко мне, он был видим: значит, в драке без магии все же не обошлось. Он растирал шею, помятую могучими пальцами, на лице виднелись кровь и синяки, и кто-то превратил его одежду в лохмотья. Ну а ярость его вовсе никакому описанию не поддавалась.
Ну почему я могла видеть этого человека, а Сумасброда — нет?..
— Дверь в мою Пустоту!.. — Он рассмеялся было, но тотчас сморщился от боли в горле. — Потрясающе!.. Значит, вот каков был ваш план, твой и твоего безымянного дружка? Надо было мне дважды подумать, прежде чем доверять женщине, дарившей свое тело одному из них…
И он плюнул куда-то вниз — возможно, на тело Сумасброда.
только не Сумасброд там ничего нет это не он
Потом он отвернулся и зарычал на стражника, веля подойти. И добавил:
— Принеси меч!
Тогда я начала молиться. Я понятия не имела, мог ли Солнышко услышать меня. А и услышит, то обратит ли внимание? Хотя на самом деле мне было все равно. «Отец Небесный, пожалуйста, пускай этот человек меня убьет…»