— Дьявол! Что за шутки!
Торба с покупками, к счастью, была на месте, но все его деньги пропали. Он выбежал на середину аллеи и увидел девушку, выходящую с боковой тропинки. Подскочив к ней, он бесцеремонно схватил ее за плечо.
— Это твои проделки?! — Закричал он на девушку.
Та улыбнулась, непонимающе посмотрела на него и спросила приятным мелодичным голосом:
— О чем это ты?
О врожденной вежливости и терпимости жителей этого многонационального и веротерпимого города, ежедневно принимающего сотни чужестранцев, ходят легенды. И это — чистая правда. Чтобы вызвать гнев или раздражение коренного Уотердипца, надо сильно постараться.
— Это ты меня обокрала!
Девушка рассмеялась.
— А, понимаю. Ты попался в лапы к нашему Магическому Фантазму.
— Фантазму?
— Да, это одно из наших чудес.
— Хороши чудеса! — Возмутился Касавир.
Девушка снова улыбнулась, на ее щеках появились две симпатичные ямочки.
— Он большой проказник. Мы-то к нему привыкли, и не покупаемся на его штучки. Он любит подшучивать над чужаками, забредающими в эту аллею.
— Ты называешь это шутками?! Да патрон мне всю плешь проест!
— А кто твой патрон? — Поинтересовалась девушка.
Касавир махнул рукой.
— А… Священник Тира.
— О, как интересно. Значит, ты тоже священник?
Касавир помотал головой.
— Да нет. Был когда-то паладином.
Девушка наклонила голову и с явным интересом спросила:
— А ты и нежить изгонять умеешь? В руинах в восточной части города ее полно. Говорят, там сокровища несметные.
— Я учился этому не для того, чтобы грабить кладбища, пусть даже и древние, — рассеянно пробормотал Касавир, раздумывая, как будет оправдываться перед Иварром. Можно представить, как он отреагирует на историю о фантазме.
Он мельком взглянул на девушку, и ему показалось, что на ее лице отразилось разочарование, но она тут же улыбнулась ему самой нежной улыбкой.
— Не переживай так, через пару недель украденные вещи всплывают в разных районах города. Лежащими в фонтанах, в урнах или в храмах в руке какого-нибудь святого. Городские стражники собирают их и сдают в специальную лавку, где их можно забрать.
— Безобразие, — буркнул Касавир, — вы ему еще и потакаете.
Девушка пожала плечами.
— Что поделаешь, такие существа сами выбирают, где им жить и что делать. На них невозможно влиять.
— В том-то и дело, что я не могу ждать две недели. Завтра надо уезжать.
— Хм, — девушка задумалась, лукаво поглядывая на него блестящими ореховыми глазами с темной оболочкой по краю радужки.
Посмотрев на нее повнимательнее, он мимоходом отметил, что, судя по ее глазам с длинными темными ресницами и золотисто-оливковой коже, кто-то из ее родителей, возможно, родом из Калимшана. А роскошные волосы цвета карамели и чуть вздернутый носик, скорее всего, местного происхождения. Она была мила. Даже очень мила. Лет двадцати пяти — не совсем молоденькая барышня, но и не циничная мадам.
— Если бы я знала, как выглядят твои вещи и сколько денег в твоем кошельке, я могла бы забрать их и вернуть тебе в следующий раз, когда мы встретимся.
Касавир усмехнулся. Наивная.
— Вряд ли это возможно, прекрасная незнакомка.
— Меня зовут Фрейя.
— Фрейя. Красивое имя. Что ж, спасибо тебе, Фрейя, за заботу.
Благодарный, ни к чему не обязывающий поцелуй руки, теплый взгляд голубых глаз, бархатные интонации в голосе, легкая улыбка.
А дальше все было так, как обычно бывает. Она жила неподалеку одна, держала лавку разных товаров: специи, амулеты, зелья, украшения из полудрагоценных камней, ароматические свечи и прочая магическая и обычная дребедень. По ее словам, лавка принадлежала на правах собственности ее любовнику, который уехал два года назад в неизвестном направлении и ни разу не дал о себе знать. Легкость, с какой она об этом сказала, ничуть не удивила Касавира. Уотердип — город свободных нравов, весьма терпимый к разным формам отношений, и никого не смущало, что любовница запросто «унаследовала» лавку своего сердечного друга.
Попав в ее дом, Касавир сразу понял, что не ошибся в ее Калимшанском происхождении. Запах пряностей, драпировки из тончайшего шелка, мягкие ковры, кованные сундуки искусной работы вместо мебели. Широкий помост с балдахином, устланный коврами и подушками, на котором жители Калимшана и принимают пищу, и спят. Гостеприимная хозяйка угостила его очень вкусным блюдом из риса с бараниной, фруктами, гранатовым напитком, какими-то странными сладостями, каких он раньше не пробовал. Она болтала с ним о пустяках, как это умеет делать всякая искусная в обольщении женщина — не сказать ничего, но при этом заговорить нежными словами, участливыми интонациями, подбодрить, успокоить, убаюкать, заставить почувствовать себя единственным и неповторимым. Много ли нужно двадцатисемилетнему парню, благодарному за сочувствие своей беде и не склонному сопротивляться желаниям?