Сола хмуро посмотрела на него и нетвердой рукой подала стакан.
— А ты, пупсик, привык бить в слабое место, как я посмотрю?
— Я бы сказал, я привык задавать правильные вопросы, — миролюбиво ответил Ниваль, наливая ей. — Не горячись, а пойми, что я тебе такой же не-враг, как и ты мне.
— Да уж… Если честно, мне самой себе трудно ответить на этот вопрос. Я полюбила эти места. Они не похожи на наши голые, кажется, насквозь прокаленные солнцем острова. Я полюбила свободу. Я готова идти на любой риск, чтобы выручить своих, но я… не такая, как они, я это поняла, когда пожила здесь. Но для тебя это, конечно, пустые слова.
Ниваль вскинул брови.
— Почему ты так решила?
Сола усмехнулась.
— Да по твоим повадкам видно, что ты был любимчиком, учился в закрытой частной школе, потом тебя муштровали в каком-нибудь элитном заведении, водили строем, готовили к службе, учили владеть оружием и жить по уставу, держать голову холодной и продумывать стратегию и тактику, и ты не задавался вопросом, а нужно ли тебе это.
Она немного помолчала, опустив голову, и вдруг вскинула ее и устремила на него сияющие глаза. В ее обычно твердом голосе появились теплые нотки.
— Ты, пупсик, все равно не поймешь, что это значит — вдруг ощутить, что ты больше не единица в строю. Встать на рассвете, пробежать пару миль, позавтракать на берегу реки. Потом, обливаясь потом и работая каждой мышцей, вскарабкаться на самый верх по горячим камням… не потому что надо, а потому что хочется снова и снова испытать это чувство контроля над своим телом и радость от того, что у тебя все получается. А воздух там, наверху пахнет сосновой смолой, вереском и солнцем. И ты закрываешь глаза и подставляешь лицо ветру, и чувствуешь, как твое сердце бьется вместе с сердцем птицы, что кружит над твоей головой… вместе с сердцем этого мира…
Вдруг она резко оборвала себя, тряхнув черными локонами, медленно встала, пошла к выходу и взяла валяющийся там тяжелый холщовый мешок.
— Пойду. Приготовлю таэрам сюрприз на случай, если они заявятся.
Друзья молча проводили ее взглядами, думая каждый о своем. Эйлин — о том, что Сола ей все-таки нравится, несмотря на то, что она ее, в сущности, мало знает, и та так неохотно раскрывается. А Ниваль… он вдруг вспомнил горбатый, обсиженный чайками островок в Уотердипе, на котором торчали живописные развалины старого укрепления с маячной башней, манящие своими настоящими и мнимыми тайнами босоногого мальчишку из Округа Доков. Как там было здорово!
— Поздравляю, сэр Ниваль, — нарушила молчание Эйлин.
— Не понял.
— Ловко ты ее расколол.
Почувствовав в ее словах скепсис, Ниваль пожал плечами.
— Она уважает силу. Я показал ей, кто из нас сильнее.
— Доволен?
— Я получил результат.
Эйлин задумчиво покивала головой, поджав губы.
— Да… Получил… — И резко сменила тему: — Она задела тебя, не зная того. Не держи на нее зла… пожалуйста.
— О чем ты? А, об этом… ерунда это все. Я такой, какой есть.
— Она не знает, какой ты на самом деле.
— А какой я? — он хитро посмотрел на нее.
Эйлин вздохнула, поджала и обхватила колени, опершись о них подбородком, и мягко улыбнулась, глядя на огонь.
— Хороший, наверное.
Глава 17
А поутру они проснулись…
Утро не принесло им никаких сюрпризов. Потому что появление нескольких десятков таэров и кучки магов для них сюрпризом уже не было. Когда Эйлин увидела меч, она сразу поняла, как рисковала Сола, держа его у себя, и какую глупость сделала, приведя к нему ее, Носительницу Осколка. Астральный клинок излучал магию. И стал излучать ее еще сильнее, воссоединившись с недостающей частью. И как бы ни хотелось ей напиться, забыться, не думать об этом, но вечером, когда Сола вернулась, Эйлин рассказала ей то, чего они с Лео не знали. Спрятаться в лагере невозможно. Попытки уйти с мечом неразумны. Им некуда было деваться в лесу, оцепленном врагами. Куда бы они ни пошли, за ними будет тянуться след. А что если пострадают невинные? Что если пострадают Лео с Вальпургием, живущие всего в паре лиг отсюда? Почувствовав увеличивающееся излучение меча, маги наверняка заподозрят что-то и попросят подкрепления. Бросить меч здесь, на острове и уйти обратным путем в обход леса, сделать крюк, удлинить путь домой на пару дней… это был вариант. Вариант для вольной амазонки, для искателя приключений, для охотника, для простого обывателя. Но не для Эйлин и Ниваля. Они знали силу меча, но не знали, зачем он нужен каким-то таинственным, но явно недобрым силам, собирающимся в Скрытом Лесу. Они не могли оставить его им. Как выразился Ниваль, «нейтралитет невозможен». Слова, жесткие и бескомпромиссные, как линия раздела между черным и белым, и лишающие права беречь свою и чужую шкуру.