Когда полный круг был сделан и танец закончился, музыка еще продолжала играть. На землю опустилась темнота, и народ потихоньку потянулся из крепости. Первыми по традиции должны были идти девушки. Их уход сопровождался большим оживлением в мужских рядах. Юноши напутствовали девушек, прося их далеко не убегать, а девушки отвечали им шутками и смехом. Эйлин оглянулась, но нигде не увидела своего «нового знакомого». Что же ей делать? Идти вместе со всеми? Но обещание, данное Бишопу, практически не оставляло ей шансов, учитывая его способность выслеживать и ориентироваться в лесу. Рассчитывать на помощь покровительницы? Но чем она сможет помочь, если тот, о ком она думает, вообще не придет туда?
К ней подошел Сэл. В руках у него была початая бутылка божественного вина, к которой он периодически прикладывался.
— Сэл, — закричала Эйлин, — ты с ума сошел! Это же для высокопоставленных голубков.
— Обижаешь. Они сами п-подарили мне, а потом у-ушли в лес.
— В какой лес?! Я не планировала, чтобы они уходили в лес. А вдруг с ними что-нибудь случится?
— Я им так и с-сказал, а они г-говорят, мол, Съюн будет к нам бла-а-гослонна.
Эйлин прорычала нечленораздельное ругательство и подняла голову к небу: «Съюн, я понимаю, что ты не поощряешь такие отношения, но ради меня, сделай так, чтобы они, по крайней мере, вернулись оттуда целыми и невредимыми».
— Дай сюда, — Эйлин отобрала у Сэла бутылку и глотнула из нее.
Голова ее закружилась, вспомнив уже выпитое сегодня. Но вместе с этим, появился какой-то кураж. Если уж эти извращенцы собираются резвиться в лесу, то ей сам бог велел попытать счастья или хотя бы повеселиться. Она пойдет в лес и положится на судьбу. И на помощь рыжеволосой богини. Отдав бутылку повеселевшему Сэлу, она побежала из крепости.
Темный лес встретил ее девичьим смехом и прыгающими то тут, то там огоньками. Ночь была ясной и лунный свет, проникая сквозь кроны деревьев и освещая поляны, создавал атмосферу тайны и радостного предвкушения. Эйлин осторожно шла, обнимая руками деревья и прислушиваясь к собственным шагам. Получается ли у нее ступать осторожно и неслышно, как это умеет Бишоп? Вроде, да. Его школа. Эйлин услышала мужские голоса. Значит, скоро начнется веселье. Веселье, которое для нее может закончиться не совсем тем, о чем она мечтала. Впрочем, ей уже было все равно. Выпитое игристое вино, радостное возбуждение от танцев, заразительный смех мужчин и женщин, разносящийся по всему лесу, разбудили в ней что-то, чему она не могла подобрать названия. Ей не хотелось оставаться одной в эту ночь, и она готова была отдаться воле случая.
Ждать ей оставалось недолго. Очень скоро она услышала рядом тихие шаги и знакомый вкрадчивый голос:
— Это ты?
Эйлин молча сделала шаг в тень, прислонилась спиной к дереву, и почти перестала дышать.
— Я же знаю, это ты, — повторил голос.
Бишоп вышел на освещенную поляну из-за соседнего дерева. Он сам пока не видел ее, но звериное чутье его не подводило. Он был в одних кожаных штанах, и она увидела серебрящиеся в лунном свете курчавые волоски не его груди, каплю пота, стекавшую по шее, услышала его возбужденное дыхание и почувствовала тяжелый мужской запах. Он стал поворачиваться в ее сторону. Внезапно чей-то звонкий голос произнес:
— Ирбис!
Следопыт встал, как вкопанный. Голос повторил:
— Твоя Ирбис здесь, Волчонок. Она нашла тебя, и имеет право на твой поцелуй.
Эйлин увидела ту самую девушку, Уну, выходящую к Бишопу.
— Значит, я не ошибся. Это ты была в крепости, — Бишоп сделал шаг навстречу девушке, — Уна. Как же давно мы не виделись.
Эйлин стояла за деревом, видя их и слыша их разговор. Она понимала, что это нехорошо, но не решалась пошевелиться, чтобы не выдать своего присутствия.
— Четыре года. А до этого еще два. И еще. Проще сказать, сколько месяцев мы всего были вместе.