— Конечно, дерево обидеть может каждый, — с упреком сказало дерево. — Но, братья, сестры, послушайте меня. Пока вы сидите и прокуриваете остатки мозгов, Топи умирают. Даже мухоморов банальных не осталось, не говоря уже об остальном. Зато место трав, грибов, ягод и кустарников, которые мы так оберегали, стремительно занимает это порождение зла. Оно высасывает вас изнутри. Превращает вас в мрачные подобия самих себя. Сестра Ниммэль, когда вы с братом Андо в последний раз обсуждали вопросы когнитивного диссонанса и вербализации эмоциональных концептов? Если ты вообще еще понимаешь, о чем я.
Ниммэль переглянулась с братом Андо и ласково, словно разговаривая с больным, промолвила:
— Но мы живы, и это главное. Мы смогли приспособиться к изменениям, и мы остаемся частью этой земли, что бы с ней не происходило. Явление этого невиданного растения — это ли не знак свыше, что мы поступаем правильно?
Дерево снова вздохнуло.
— Да, похоже, я тут один нормальный остался. Если бы у вас была хоть капля здравого смысла, вы бы не сидели истуканами и не пороли чушь, а выпустили бы меня на свободу. И мы вместе, во-первых, вправили бы мозги этому недоделанному, за которым вы дружно шагаете в преисподнюю, и, во-вторых, предприняли бы хоть что-то, чтобы остановить это губительное перерождение.
Вашне поднялся, собираясь что-то сказать.
Но тут Элани решила вмешаться в конфликт и, прежде чем Эйлин успела ее остановить, вышла на полянку.
— Старейшины? Это вы? — смущенно пролепетала она.
— Хороший вопрос, Элани, — поддержало ее дерево, — не в бровь, а в глаз. Кстати, привет, давно не виделись. Как оно там?
— Так себе, — ответила Элани.
— Вы слыхали?! — подпрыгнув на месте, зашептал Келгар. — Они с этим деревом старые приятели.
— Старейшины, для меня такая радость видеть вас в добром здравии…
— В добром здравии?! — Вскричало дерево. — Да ты посмотри в их пустые глаза. Грибы пропали, трава перестала действовать, так они тащат в рот всякую чужеродную гадость, и еще учат меня жить.
— Кого это ты привела? — строго спросил Вашне, увидев Эйлин и ее товарищей.
Эйлин уже не особо надеялась на успех, но решила отыгрывать роль до конца.
— Я Эйлин, капитан Крепости-на-Перекрестке и… бывшая жительница Западной Гавани. Это мой отряд. Мы пришли помочь вам и попросить вас о помощи.
Эти слова взбудоражили друидов. Некоторые из них повскакивали со своих мест и стали беспорядочно бегать, что-то бормоча и натыкаясь друг на друга. Особенно часто они повторяли слова «Западная Гавань» и «Носитель Осколка». У Вашне задергался глаз. Приложившись к трубке и выдохнув дым, он некоторое время постоял в прострации, отдал трубку Ниммэль и рявкнул:
— Тихо!
Друиды успокоились. Вашне пристально посмотрел на Эйлин. Та слегка склонила голову и, незаметно дернув Элани за рукав, произнесла вполголоса:
— Э-элани-и… он сейчас дырку во мне просверлит. Надо как-то разрядить обстановку.
Элани натужно хихикнула.
— Ах… да, это мои друзья. Они хорошие, правда. Особенно вот этот, здоровый такой, красивый мужчина.
При этих словах женская половина Круга стала беззастенчиво рассматривать Касавира, отчего он вздрогнул, но сумел сохранить самообладание.
— И вот этот, маленький с огромным молотом. Он уже не считает всех друидов чокнутыми. А эти две девушки — вы не представляете, какие они милые, если их не трогать.
Некоторые из друидов одобрительно закивали головами.
— А вот этот, — Элани указала на Бишопа, — он…
Эйлин снова дернула Элани за рукав и прошептала:
— Хватит, закругляйся.
Но Элани решила договорить до конца.
— Если бы не он, мы бы вообще сюда не попали.
При этих словах Вашне перевел взгляд на Бишопа и стал испепелять его. Эйлин перестала нервничать, справедливо решив, что Бишоп это как-нибудь переживет.
Наконец Вашне произнес:
— От вас воняет цивилизацией, войной, каменными мешками, в которых вы живете, вашей нездоровой пищей, этими средствами, которыми вы натираете свое тело, и особенно этими ужасными напитками, которые вы пьете.
Тут тихоня Шандра встала в скандальную позу, уперев руки в боки.
— Нет, вы посмотрите! Он еще нас упрекает! Да мы уже за милю от вашей вонючей полянки начали задыхаться. Ты сам-то когда в баню ходил в последний раз?
— Шандра! — сквозь зубы прорычала Эйлин.
Вашне взорвался.