Мужчина неодобрительно покачал головой:
— Тогда мой совет: не стоит вам самой вести машину. Правда, сейчас и поезда не ходят. Так что или лучше подождать несколько дней, или я могу…
Однако, прежде чем он продолжил свое неуместное вмешательство, служащая прокатного агентства четко произнесла:
— Простите, мисс Ренферн. «Да Винчи ауто» приносит вам свои извинения, но на сегодня у нас нет для вас машины.
— Что?! — Пиа резко повернулась и сердито уставилась на женщину. — Но ведь это несправедливо! Вы видели мои права… Я опытный водитель. Этот мужчина… Я не знаю, что ему надо. Он не имеет ко мне никакого отношения.
— Прошу прощения, синьорина. — Женщина проворно протянула Пии ее документы. — Может, вы найдете машину в другой компании? «Да Винчи ауто» ничем не может вам помочь.
— Но…
— Нет и еще раз нет! — Итальянка сурово поджала губы и скрестила руки на груди.
Кипя от возмущения, Пиа взяла свои документы, схватилась за багажную тележку и задержалась лишь для того, чтобы бросить свирепый взгляд на мужчину, который так беспардонно вмешался в разговор.
— Огромное вам спасибо, синьор! — Она постаралась вложить в голос весь яд, который была способна выжать из себя.
Его глаза сверкнули.
— Пожалуйста, синьорина! Ваша безопасность в интересах каждого итальянца.
В последнее время Пиа редко спорила с мужчинами, тем более с иностранцами, но с некоторыми просто невозможно не препираться.
— Я была бы в куда большей безопасности, если бы смогла арендовать машину.
Однако ее возмущение, казалось, только позабавило незнакомца. Он прислонился к стойке, взмахнул густыми темными ресницами и оглядел ее с головы до ног весьма откровенным взглядом, не скрывая мужского восхищения.
— Такая… мягкая и такая… сердитая. — Итальянец сопроводил свои слова жестом. У Пии не осталось никаких сомнений — он изобразил ее грудь. — Жаль, — продолжил он с наигранной жалостью, — но синьорина приняла решение, скорее всего, исходя из собственных побуждений. — Мужчина пожал плечами и развел руками, демонстрируя: он абсолютно ни при чем.
Пиа почувствовала смятение. Его жесты, горячий взгляд смеющихся глаз, сексуальный рот, красивые загорелые руки были вовсе не так невинны… Так, значит, он считает ее… мягкой?
— Мои собственные побуждения вызваны не чем иным, как вашими словами. Это вы посеяли в меня семена сомнений! — горячо сказала она.
— Вы так считаете? — Его потрясающие брови взметнулись вверх. — А может быть, это побуждение вызвано странным желанием сохранить жизнь? Однако послушайте меня. Видите ли, случайно я тоже еду в Позитано. Мог бы подбросить и вас… Как мне кажется, много места вы не займете. — И он снова сопроводил свои слова жестом, показывающим, сколько места она может занять. При этом движение его рук явно нарисовало изгиб ее бедер. Пии даже показалось — она почувствовала эти руки на своих бедрах…
Кажется, она поняла, что у него на уме. Ему всего лишь хотелось запереть ее в замкнутом пространстве, чтобы провести сильными, худыми руками по изгибам ее тела.
Вот если бы только его голос не проникал в самое сердце, воспламеняя кровь! Все эти несколько минут их разговора улыбка в его глазах призывала Пию признать свое поражение и принять очевидный факт — ее тоже влечет к нему, так же как прибой к берегу…
Несмотря на все усилия Пии не поддаваться этому желанию, ее кровь бурлила, а сердце вдруг бешено забилось.
«Вот это да! Эй, девочка, не позволяй себе увлечься этими полуночными глазами и ленивой улыбкой…»
Собравшись с силами, Пиа бросила на мужчину возмущенный взгляд:
— Благодарю, я не нуждаюсь в вашей помощи!
Она зашагала прочь, стараясь сохранять достоинство, насколько это было возможно, толкая перед собой тележку, нагруженную чемоданом и тяжелой холщовой сумкой, набитой холстами и принадлежностями для рисования. И все время она чувствовала на себе этот словно проникающий сквозь одежду горячий взгляд.
Не теряя времени, Пиа прошла мимо других офисов, занимающихся арендой машин. Она не останавливалась, чтобы не получить и там от ворот поворот, особенно на глазах этого мужчины, который странным образом заставлял ее сердце взволнованно биться.
К черту его! Она не знает этого итальянца! Но он самый беспардонный и раздражающий человек, с которым ей приходилось встречаться на своем жизненном пути. Но он так чертовски привлекателен… И о чем ему, естественно, прекрасно известно. Такие мужчины конечно же ловко пользуются своей привлекательностью.
Пиа никак не могла успокоиться. По какому праву он позволил себе смотреть на нее так… так нагло, так по-мужски, заставляя ее чувствовать себя… женщиной?! Честно говоря, было даже удивительно, что он сумел пробудить в ней такие эмоции. Она так долго ничего не чувствовала… И если бы ощущения не были так сильны, Пиа засомневалась бы в происходящем, решила бы — ей это все приснилось.
Именно о таких последствиях и предупреждал ее доктор. Сейчас, когда к ней вернулись чувства, все ощущалось намного сильнее, резче. Слаще — мелькнула у нее мысль, но Пиа ее прогнала. Не хватало еще переживать из-за какого-то наглеца, каким бы красавцем он ни был!
Впрочем, Пиа не удержалась и перед тем, как повернуть за угол, бросила быстрый взгляд назад. Мужчина стоял возле того же офиса, но сейчас он был не один. Рядом с ним Пиа заметила пожилую пару и подростка. Они что-то громко восклицали, приподнимались на цыпочки, чтобы поцеловать красавца, и обнимали его, как родственники после длительной разлуки. Пиа видела, как он наклонил голову, чтобы поцеловать женщину в обе щеки.
Каково это — когда тебя приветствуют таким образом?
Вынужденный отвлечься от потрясающей блондинки, Валентино положил в карман ключи от машины и приготовился встретить шквал вопросов о своей личной жизни. Как обычно, его дядя с тетей хотели знать о нем все. Хотя уже прошло немало времени, они все еще никак не могли свыкнуться с мыслью, что их племянник разведен. Тетя усердно искала хотя бы намек — в скором времени он снова рискнет и изменит свой статус холостяка на женатого мужчину.
Как же!..
Иногда Валентино даже казалось — его тетя мечтает, чтобы они с Арианой снова были вместе. Необходимо смыть пятно позора, вызванного разводом, как будто ничего и не было. Как если бы их развод был ошибкой… И глупо объяснять тете преимущества двадцать первого века, раз она все еще живет прошлыми ценностями. Для тети статус холостяка в его возрасте был сопоставим с заряженным пистолетом, который в любую минуту может выстрелить, поэтому необходимо его разрядить и надежно упрятать в кобуру. Взгляд дяди был противоположен взгляду его жены — возможно, он испытывал восхищение, переходящее в легкую зависть?
Он подмигнул Валентино:
— Что, все еще на коне, Тино?
— Довольно! — тут же оборвала его жена. — Когда же ты наконец остепенишься, Тино?
И оба так и не рискнули задать ни одного вопроса касательно работы дорогого племянника. Его работа в качестве сотрудника Интерпола была не тем местом, которое грело бы сердца членов семьи. Когда родственники говорили с Валентино, складывалось впечатление — они всегда начеку из опасения, что он взвешивает каждое их слово, как если бы собирал против них улики.
Родственники напрасно волновались. Валентино уже проверил их всех — и все они оказались удручающе высокоморальны и честны.
Его тетя завела разговор о своей старшей дочери. Мария была прекрасным примером подражания для всей семьи. Как и полагается порядочной женщине, Мария была замужем и пребывала на последних сроках благословенной беременности, готовая разрешиться очередным ребенком, внуком для родителей, — все как положено. Дядя с тетей лишь не сошлись во мнении по некоторым вопросам здоровья Марии. Пока они спорили, их младший сын хмурился. Вообще складывалось впечатление, словно мысленно он находился не с ними.