– Как вы это поняли?
Таксист на миг оборачивается, ухмыляясь.
– Значит, и это угадал? – Он трясет головой. – Да, в отличной я сегодня форме.
– Наверное, у нас на лицах написано нетерпение?
– Не в этом дело, миссис. Скорее, вы оба выглядите так… невинно, что ли – такое тут слово напрашивается. У вас лица свежие. Как у солдат, которые еще не нюхали пороха.
– Какое странное сравнение…
– Но это правда. Постоянных покупателей «Дней» узнать нетрудно. Вид у них характерный – вымотанный какой-то, заезженный.
– Ну, уж мы-то такими не станем. Правда, Гордон?
Гордон мычит что-то утвердительное.
– Ну, это вы сейчас так говорите, – продолжает таксист, – а бывало, с людьми разные неприятные вещи случались в «Днях». Такие неприятности, которые отбивали у них всякую охоту делать там покупки.
– До меня тоже доходили такие слухи.
– Нет, это не…
Таксист умолкает, потому что впереди, метрах в тридцати от их машины, с места парковки трогается пыльный фургон. Плюясь от ярости, таксист газует, пока передний бампер не оказывается меньше чем в метре от задних фар фургона, а затем несколько раз с руганью лупит по клаксону.
Линда замечает, что на густом слое пыли, покрывающем задние двери фургона, кто-то нарисовал логотип «Дней», перечеркнул его большим крестом, а внизу заглавными буквами толщиной в палец написал:
Обычная зависть, думает она.
Фургон исчезает на первом повороте, причем его водитель, оторвав руку от руля, неспешно поводит ею в воздухе, салютуя им глумливо-похабным жестом. Таксист бурчит: «Вот жопа!» – а потом обращается к Триветтам:
– Видали? Видали, как он прямо у меня под носом вырулил? Я чуть было в него не врезался.
Гордон никак не реагирует на это замечание, и Линда невозмутимо возобновляет разговор, который они с шофером вели до инцидента с фургоном.
– Так вы сказали, что это не слухи.
– Что – не слухи?
– Ну, слухи про «Дни».
– Слухи о том, что там людей убивают?
– Да, они самые.
– А, это не слухи. Это – правда.
– Я понимаю, должно быть, они имеют под собой какую-то почву, но не кажется ли вам, что подобные слухи изо всех сил раздувают журналисты? Не может же все быть так ужасно, как рассказывают.
– Вы явно не читали газет в последнее время, дорогуша, – правда? На прошлое Рождество раздавлены насмерть семнадцать покупателей, во время январских распродаж – еще восемь. По-моему, так просто жуть. И это – только случайные смерти.
– Но люди же туда все равно ездят за покупками.
– Конечно ездят. «Дни» как-никак! И молниеносные распродажи никуда не делись…
– Мы с Гордоном будем обходить молниеносные распродажи стороной, – отвечает Линда. – Правда, Гордон?
– Да, мысль неплохая, – мямлит Гордон.
– Очень даже неплохая, – отчеканивает таксист. – Если вам это удастся.
– Непременно удастся.
– А потом, конечно же, там встречаются люди, которые спасаются бегством от охраны.
– Вы про магазинных воришек?
– Именно. Вам известно, что за последний год охрана «Дней» застрелила насмерть тринадцать воришек?
– Но они же пытались сбежать.
– А вы бы не пытались? Если бы у вас был выбор – навсегда лишиться карточки «Дней» или попытаться сбежать, – вы бы не побежали?
– Я бы просто не стала ничего воровать, – холодно заявляет Линда.
– Ладно. Допустим. Но я лишь хочу объяснить вам, что даже для таких честных покупателей, как вы, «Дни» – опасное место.
– Мы подписали отказ от претензий, – замечает Линда. – Мы отдаем себе отчет в том, что подвергаемся риску. – Вот так, внятно и четко, она подводит итог дискуссии.
Таксист принимается перечислять всякие случаи, происходящие с покупателями «Дней», когда они допускают неосторожность или нарушают правила. (Что характерно – как и любой, кто не заработал на карточку в гигамаркете, шофер видит в «Днях» только дурные стороны.) Как можно винить «Дни» в смертях, которые происходят в их здании, – это же сами покупатели виноваты. Если не умеешь себя вести, находясь в магазине, если теряешь контроль над собой и хватаешь то, за что не можешь заплатить, – что ж, тогда ты заслуживаешь и результата.
Линда не говорит этого вслух, полагая, что все и так очевидно. Она откидывается на спинку сиденья, скрещивает руки на груди и устремляет взгляд вперед, на горизонт, надеясь высмотреть далекие очертания гигамаркета.
Таксист, очевидно, что-то обдумывает, прежде чем снова раскрыть рот.
– Да, опасное это предприятие. Я бы на вашем месте обзавелся каким-нибудь средством обороны.