Гаплотипы выбирают так, чтобы в них маркеров было как можно больше (но все-таки чтобы оставаться в рамках практичности), и в ранних академических работах использовались 6-маркерные гаплотипы, затем 12-маркерные, 17-и 19-маркерные, затем 25– и 37-маркерные, а сейчас работа рутинно ведется с 67– и 111 – маркерными гаплотипами (правда, в академических публикациях это обычно от 8 до 17 маркерных гаплотипов). В 111-маркерных гаплотипах одна мутация происходит в среднем за 5 поколений, поэтому у 111 – маркерных гаплотипов разрешение лучше других. Но их определять дороже, чем более короткие, поэтому в академических исследованиях, при постоянной нехватке денежных средств, приходится работать с более короткими гаплотипами. Протяженные гаплотипы определяют в коммерческих компаниях, обычно персонально, по индивидуальному заказу, и передают в общественные базы данных, если носитель гаплотипа не возражает. Правда, у возражений практически никогда нет оснований, это всегда «нутряное» «как бы чего не вышло». Сейчас в общественных базах данных – сотни тысяч гаплотипов, и базы прирастают многими гаплотипами ежедневно.
Как мы покажем ниже, эти гаплотипы, а именно числа в них, напрямую связаны с хронологией древних миграций людей, переходами людей на новые места, событиями прошлого – войнами, климатическими катаклизмами, эпидемиями, в общем, со всем тем, что так или иначе влияло на численность популяций человека в определенные времена и на определенных территориях. Например, расчеты могут показать когда носители гаплогруппы N были на Урале, когда они появились в Прибалтике, когда древние арии появились на Русской равнине, когда они появились в Индии, Иране, на Ближнем Востоке – потому что эти события приводили к появлению на этих территориях и в те времена общих предков популяций, потомки которых увеличивались в числе вплоть до нашего времени, образуя «кусты» гаплотипов со всеми мутациями в них, то есть изменениями чисел в маркерах.
Я заказал определение своих гаплотипа и гаплогруппы в соответствующей компании, и вскоре получил ответ. Ответ меня заинтриговал, и я отправился в архивы, военные и региональные, искать своих предков. Пошла обильная информация, о которой я не имел ранее никакого понятия. Оказалось, что мои прямые предки – из детей боярских, древнего военно-боевого дворянского сословия, что десятки моих прямых и близких родственников охраняли границы Руси, что мой предок ходил с Петром Первым брать Азов, и оттуда участвовал в Казикерменском походе, о котором я ничего не знал, а сейчас знаю много, и оказалось, что у нас в Курской области есть фамильная деревня, земля для которой была выделена моему прямому предку Ивану Клёсову в 1639 году царским указом за боевую службу.
Я отправился в ту деревню Клёсово, взял у жителей той деревни образцы ДНК, отправил на анализ, и увидел, что это на самом деле мои гаплотип и гаплогруппа, и всего несколько мутаций в гаплотипах показали, что наш общий предок жил в конце 16-го века, о чем и рассказали до того архивы. Дальнейшие исследования, еще более глубокие, показали, что мой гаплотип и субклад – выходцы из восточнокарпатской ветви гаплогруппы R1a, общий предок которой жил в I тыс до н. э., во времена зарождения славянства в том виде, в каком его понимают историки. Но анализ моей Y-хромосомы прошел дальше – мои предки жили в археологической фатьяновской культуре, которая располагалась в центральном европейском регионе современной Российской Федерации примерно 4500–3500 лет назад, и вполне может быть названа древнерусской археологической культурой. В свою очередь ее предки – археологическая культура боевых топоров, начиная примерно с 5200 лет назад. Ископаемые ДНК последней, с археологической датировкой 4600 лет назад – имеют гаплотип, практически такой же, какой у меня. Мои корни, как и корни любого мужчины на планете, описаны в этой книге, в ее разных главах, только я могу примерить всю эту информацию на себя, а те, кто не знают своих гаплотипа-гаплогруппы, не могут. В этом – большая разница в мироощущении между нами.