Поэтому, скрипя зубами, Яна продолжила трезвонить в дверь. Может хотя бы к утру ей откроют…
Прошло еще неизвестно сколько времени. Часов для сна оставалось все меньше и меньше.
В какой-то момент Яна почти начала бить в дверь ногами. Но к счастью, вовремя одумалась.
За дверью послышались шаги. Медленные, неуверенные. Они становились все четче. Яна решила, что из-за недосыпа у нее начались галлюцинации. Но она ошиблась. Ее молитвы были услышаны.
В следующее мгновение послышался щелчок замка. Резкий, звонкий. Он эхом раздался в бетонных стенах темного подъезда. Щелчок повторился дважды. Яна отошла назад, чтобы кто-нибудь случайно не проехался ей по носу. В следующее мгновение, издав визжащий скрип, дверь наконец-то открылась.
В кромешную темноту устремилось расплывчатое пятно желтоватого света.
Яна от слова совсем не удивилась тому, кто возник на пороге квартиры.
Эта была женщина. Или, может быть девушка. Определить ее возраст не представлялось возможным. Да что уж там, понадобилось приложить усилия, чтобы разглядеть в ней человеческие черты. Она выглядела, как бы покорректнее выразится, малость потрепанной.
Ее тело представляло собой скелет, плотно обтянутый бледной кожей. Бесформенная серая майка болтыхалась на нем, как флаг на палубе корабля. Тонкие тростинки рук дрожали так, что казалось вот-вот оторвутся и упадут. На таких же слабых ногах виднелись потертые, изорванные, испачканные не понятно в чем шорты, принявшие весьма специфический цвет.
Лицо «дамы» напоминало сушеную сливу. Капилляры на щеках полопались, растекшись кровяными пятнами. Ее немытые засаленные волосы были растрепаны и спутаны между собой.
В каждом ее движение ощущалась неуверенность и медлительность. Незнакомка как маятник раскачивалась из стороны в сторону. То, что она в таком состоянии продолжала стоять на ногах было чем-то за гранью реальности. Она напоминала ходячего мертвеца.
Но неизгладимое впечатление на Яну произвел ни внешний вид и ни ее состояние.
Запах. Отвратительнейший запах перегара. Такой сильный, что у Яны закружилась голова. От него буквально выворачивало наизнанку. Тошнота подкатывала к горлу.
- Здравствуйте, - кое-как совладав с собой, произнесла Яна.
- Здрастье… - промямлила в ответ «чудесная» соседка. Она так сильно зажевывала слова, что это казалось даже забавным.
Яна еле сдерживалась, чтобы не зажать пальцами нос. Успокаивало лишь одно. Желудок был пуст, а значит рвать нечем.
- Вы…что…хотели? – заикаясь, устремив взгляд в пустоту, спросила алкашка.
Яне приходилось вслушиваться в каждое слово, чтобы понимать, о чем она говорит. А разговаривала она так, словно у нее распух язык.
- Я… просто…
Яна поглядывала вглубь квартиры, изо всех сил надеясь на то, что кладбищенская дева дома не одна, и с ней есть еще один человек, находящийся в более адекватном состоянии. Тот, кто не просто пропустит ее слова мимо ушей, а поймет и прислушается, выключит эту чертову музыку!
Но чем больше проходило времени, тем сильнее она ощущала запах пепла собственных надежд.
Алкашка, в свою очередь, смотрела на нее таким испытывающим взглядом, словно у той было дел по горло, а Яна жестоко убивала ее драгоценное время.
В итоге, Яне все же пришлось взять себя в руки и воспользоваться тем, что есть (впрочем, как и всегда). Она решила поскорее с этим покончить.
- Я живу в соседней квартире, - Яна указала на свою дверь, - У меня спит маленький ребенок. Мне самой в шесть утра вставать на работу, а вы очень громко включили музыку. Думаю, сейчас не самое подходящее время для того, чтобы ее слушать. Выключите ее, пожалуйста, или хотя бы сделайте очень тихо.
Женщина изо всех сил пыталась произнести свою речь максимально невозмутимо. Но в ее голосе все равно прозвучали нотки жалости и мольбы. И она это услышала.
Хотя, какая разница? Ей уже было плевать. На свой внешний вид, на внешний вид дорогой соседки. На чувство собственной важности. Ей элементарно хотелось спать.
Пьянчуга уставилась на нее в упор, выпучив свои рыбьи глаза и недоумевающе хлопая ресницами. У нее было такое выражение лица, словно у семилетнего ребенка, пришедшего в школу на первое сентября и не понимающего, что вокруг него происходит.
Яна чувствовала, что еще немного и ее терпение лопнет. Оно уже трещало по швам. Ее раздражала эта пьяная дура. Сейчас она не выдержит и начнет вбивать в нее слова кулаками.