— Ты должна улететь со мной, — в ответ ни слова, только губы слегка изогнулись. — Тебе грозит опасность...
Софья перевела на меня взгляд, и я увидел в ее глазах беспокойство. Нарастающее с каждым сказанным моим словом. Бедная моя малышка. Я говорю страшные вещи обо мне, говорю о той правде, которая ранит и пугает ее.
Глава 55.
Софья
Что вы знаете о неловкости? Всё, что бы вы сейчас ни сказали, и в край не стоит рядом со мной. Смотря в одну точку, я слушала монолог Мэтта о его жизни, о том, как он заменил отца и возглавил клан, а затем и компанию, которая, кстати, служит прикрытием его дел, и об Эстер Хусо. Он мне рассказал всё, что поведал ему Рен. А именно, что она приземлилась в Москве и они предполагают, что по мою душу. Мэтт также доходчиво дал мне понять, что она является важным свидетелем всех дел Эрнандеса.
Слушая всё это, я тихонько покусывала щеку изнутри, проклинала любопытного неумелого Митяя за его кривые руки. Если Мэтт узнает, что мы грохнули Эстер по глупости, будет скандал. А учитывая, что Мэтт оказался не таким уж и безобидным, как я предполагала, Митяю за его провинность могла грозить опасность. Если подумать, то я все это время играла с огнем.
— Летим? — Спрашивает Мэтт, сцепив руки вместе и опустив их на колени.
Ну и дура же ты, Соня, ругала я себя.
Его цепкий взгляд сканирует меня с ног до головы. Я невольно поправляю ворот пальто. Как-то резко холодный домик стал для меня горячим адом. Мэтт следит за моими движениями и оглядывает обстановку ветхого жилья.
— А что вы здесь забыли? — спрашивает он, выглядывая в окно, где около машины тусуются мои друзья.
Я уже готова провалиться сквозь землю. Вот кому, а Мэтту сложно навешать лапши на уши.
— Это и есть твои «дела»? — оборачивается он, впившись в меня зелеными глазами охотника в добычу.
Я нервно поправляю волосы, вся моя деловитость куда-то испарилась, как и дар речи.
— Соня-я-я! — как бы невзначай протягивает он, напрягаясь под моим неловким смехом.
Это даже смехом нельзя назвать. Так, истерическое маленькое «ха-ха».
— Скажи, что ты не успела вляпаться в историю с Эстер… — качает он головой, ступая ближе ко мне.
Взгляд Мэтта не несет ничего хорошего за собой. Сведенные брови, напряженные плечи и подергивающиеся жеваки лица.
Быстро вскакиваю со стула и ставлю несчастную деревянную табуретку между нами, будто это спасет. Поднимаю палец вверх, останавливая эту машину-убийцу.
— Тебе станет легче, если я скажу, что Эстер вляпалась в историю со мной, а не я с ней? — спрашиваю я, мило улыбаясь Мэтту.
Но, судя по его ссужавшимся глазам и плотно сжатым губам, он не рад. Чертов пессимист. Его стакан всегда наполовину пуст.
— Соня! — рявкает Мэтт так, что, кажется, вот-вот стены рухнут.
Зажмуриваюсь и закрываю руками лицо.
— Прости, прости, — тараторю я, выставив руки перед собой. — Это вышло случайно! Само собой…
Мэтт
Сумасшедшая ведьма — Софья Раскольникова. Больше никакое определение к ней не подходит. Нормальная бы не сунулась ловить киллера голыми руками. Хотя мне стоит давно усвоить урок о том, что не стоит искать логики в действиях русской ягодки.
— То есть как Эстер мертва?! — кричу я на Софью.
Я потерял важного свидетеля. Эстер была моим шансом выйти на Эрнандеса.
— Я не знаю, как это получилось, — поднимает Софья руки перед собой. — Шаловливая пуля сделала «пиу», — складывает правую руку в жест пистолета и преподносит его к виску, — и нет Эстер, — разводит руками она.
— Ты издеваешься? — спрашиваю я, теряя всякое самообладание.
— Нет, — отрицательно качает Соня головой, хотя явно держит меня за дурачка. — И в мыслях не было, — договаривает она.
— Еще раз, — усаживаю на стул Соню перед собой. — И теперь без шуток. Чисто по существу и с самого начала.
Соня кивает мне, и я тяжело вздыхаю. Она сведет меня с ума.
Ситуация начинает приобретать четкую картину. Больше всего выводит из себя, что она не пришла ко мне за помощью, а предпочла действовать за моей спиной. В голове рисуется страшный сценарий, что Соня не справляется и лежит мертвой на полу чертовой съемной квартиры. Больно щемит в груди от такого хоть и придуманного сценария. Не простил бы никогда себе смерть Сони.