Крик боли, и визг Софьи заполняет все. Энтони падает на пол. Его рука теперь вывернута и лежит в неестественной позе. Белые розы окрашиваются в красный цвет после моего удара ему в челюсть.
Гортензии. Она любит гортензии.
Он продолжает истерически кричать. Софья прикрывает рот ладонью и хватается свободной рукой за спинку стула, начиная постепенно оседать на пол. Звуки сирен полиции звучат совсем близко. Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что мои парни сработали оперативно.
— Нам пора уходить, — я приседаю рядом с Софьей и снимаю с себя шлем. — Софья? — зову я ее.
Она все еще смотрит перед собой, и, когда мне удается достучаться до нее, я получаю смачную пощечину. Провожу языком по внутренней стороне щеки и облизываю язык. Металлический привкус во рту не заставляет себя долго ждать.
— Заслужил, — соглашаюсь я под надзором хмурого взгляда Софьи, ловя уже ее вторую руку. — Ну хватит, Ягодка! Нам пора уходить!
Адам уже кричит нам, чтобы мы поторопились. Если Александр Сергеевич хорошо контролирует свой город, то он должен был уже выслать за нами своих людей. Нам ведь нужно еще добраться до аэропорта.
— Я никуда с тобой не пойду! — упирается Софья, отворачиваясь от меня.
Понятно. Промыли ей мозги знатно.
— Предатель! — бросает она, перед тем как вздернуть свой маленький милый носик.
— Ты кто такой? — поднимается кавалер Софьи на ноги. — А ну, отошел от нее.
— Я на секунду, Ягодка моя, — произношу я Софье на ушко, когда она только дергает плечом, и ломаю ему вторую руку.
— Больше не прикасайся к тому, что принадлежит мне, — говорю я строго и ясно.
Он камнем падает к ногам Софьи, истошно крича и корчась от боли. Да так, что моя дорогая прикрывает уши.
— Я не принадлежу тебе! — кричит Софья, стоя за моей спиной.
— Да ну? — оборачиваюсь я. — Ты сама сказала, что принадлежишь мне! — наступаю я. — И ты не можешь отказаться от своих слов!
Глаза Софьи быстро расширяются, и она замирает. Вмиг она срывается с места в попытке скрыться. В два счета догоняю свою пташку, хватая за руку, и прижимаю ее к себе, но она не хочет сдаваться и всаживает каблук мне в ногу.
— Больше не делай так, — цежу я сквозь зубы, опуская все грязные слова. Ловлю ее и прижимаю к себе.
— Отпусти! — кричит она. — Тебя убьет мой отец, слышишь? А я помогу! — угрожает она мне, пока я тащу ее к выходу, прихватывая ее сумочку с собой.
— Сожалею, но не смогу навестить своих горячо любимых родственников, — отвечаю я. — Адам!
— Кого!? — брыкается Софья, пытаясь вырваться из капкана моих рук.
Я опускаю ее и прижимаю к стене, загоняя ногу меж ее бедер, которые она тут же сжимает. Мир на мгновенье останавливается, все стихает. Теперь я вижу, как она глубоко вбирает в себя воздух, смотря на мои губы, медленно поднимая взгляд к моим глазам. Я провожу своей рукой вверх по ее чертовской нежной и красивой шее, убирая назад пышные волосы, открывая шикарный вид на глубокое декольте этого платья.
— Я скучал, — смотрю в ее зеленые глаза, которые мне снились все эти ночи, что я провел без нее.
— А я совсем не скучала, — с придыханием говорит Соня, шепча, не отводя взгляда.
— Лгунья! Маленькая лгунья... — смеюсь я. — А теперь прости меня, — произношу я, прежде чем вколоть Софье снотворное. Она смотрит на меня, быстро моргая глазами, не веря во всё происходящее. Мне нужно почувствовать ее. Прямо сейчас запечатлеться на ее губах.
Сладкий аромат смородины с едва заметной кислинкой окутывает меня, утихомиривая внутри тот огонь, который изматывал все эти дни. Нежные мягкие губы Софьи ощущаются как наслаждение. Я наркоман, который наконец добрался до своей дозы.
Тело Софьи обмякает на моих руках. И когда я смотрю на нее, вижу лишь закрытые глаза и легкое сопение. Я поднимаю Софью на руки, прежде чем выйти, ухмыльнувшись, машу прямо в камеру, передавая «привет» Александру Сергеевичу.
Глава 68.
Александр Сергеевич