Я прикрываю глаза и считаю до десяти. Я мог стерпеть всё, но не ее самовольный уход из компании. Она же в прямом смысле ходячая мишень на каблуках. Черт бы побрал гены этих Раскольниковых! Никакой дисциплины. Эрнандес только и ждет удобного случая, а исходя из последних новостей, он перестал быть аккуратным.
— Что? — переспрашиваю я, давая возможность Вивьен исправиться, списав всё это на неудачную шутку.
— Мистер Вильвари сам сопроводил ее. Я слышала их разговор, когда они вдвоем заходили в лифт.
Рен, Рен, Рен... Ему явно жмет галстук... Иначе я не могу объяснить его бредовые идеи. Эти двое ведут чересчур близкую дружбу.
— И что же ты слышала? — Сохраняя спокойствие, интересуюсь я. Мне, наверное, стоит установить GPS на Софью.
— Он сказал, что с радостью сопроводит ее, ведь ему по пути. Но это было уже давно. Прошло около трех часов.
Вот оно что... По пути, значит, подумал я и скрестил пальцы. И куда же направилась моя дорогая жена, не сказав об этом мне? Мне стоит аккуратно выяснить всё.
Софья появилась в офисе, как ни в чем не бывало, через полчаса и даже прошла мимо моего кабинета, одарив ослепительной улыбкой, но было в ней что-то подозрительное.
Софья
Свадьба должна быть радостным поводом, подумаете вы. Так вот, мой отец явно не разделял всеобщего восторга. Когда он шагнул по трапу вниз, и его твердая рука поправила черные очки на носу. Они плохо справлялись со своей задачей, ведь даже с такого расстояния я видела его хмурые глаза. Он запахнул черное пальто и прямым шагом спустился вниз, параллельно помогая маме.
— Видишь, он рад, — наклонился ко мне Мэтт и слегка сжал мою руку.
— Если это по-твоему радость, то советую сходить к окулисту.
Мэтт пропускает мои колкости мимо ушей, только его рука навязчиво гладит меня по плечу. Он чувствовал, как мое сердце бешено стучало в груди. Я правда давно так не нервничала. Мне было совестно в какой-то степени, что все обернулось так. Будто я сама загнала отца своим неожиданным браком в угол, прекрасно зная, как он относится к Мэтту.
— Папа! — бросаюсь я в объятия к отцу и сталкиваюсь с отеческим теплом. Крепкие объятия и хвойный парфюм отца навевают воспоминания из детства.
Он обнимает меня и прячет за свою широкую спину. Мэтт вскидывает брови, удивленный таким жестом.
— Улетаем, доченька! — быстро кивает в сторону самолета отец и толкает меня к трапу.
Люди Мэтта уже держат руку на кобуре, но Мэтт поднимает руку вверх, предостерегая их. Тогда охрана отца окружает меня и почти готова нести на руках в сторону самолета.
— Саша! — бьет мама по плечу отца. — Не говори чушь! Здравствуй, Мэтт, — машет она, приветствуя моего мужа.
— К чему этот цирк? Мы уже женаты, Александр Сергеевич, — подмечает Мэтт на русском с акцентом. — Или мне уже можно называть вас «папой»?
Вот это он зря. Зря... В следующую секунду я и мама еле сдерживаем отца от мордобоя Мэтта. Это было сложно, особенно не помогал Мэтт. Его оскалившиеся в улыбке зубы и совсем равнодушно сцепленные на груди руки действовали вызывающе на отца.
— Папа!
— Ну ничего, — остывает папа, встряхнув плечами. — В нашем деле долго не живут. Там покушение, тут отравление, — смеется папа, разводя руками. — А Соня у нас видная девушка, найдет себе потом кого-нибудь…
Он проводит по моей голове и целует в лоб. Я даже хотела сначала кивнуть, дабы позлить Мэтта, но потом передумала. Видимо, мой чип давит на какую-то артерию, а та, в свою очередь, не питает мой отдел мозга, отвечающий за бесстрашие.
— Саша! Ты что такое говоришь? — шикает на него мама, толкая локтем в бок.
— Вот уж не ожидала такого, — цокает бабуля языком, медленно спускаясь по трапу самолета.
Глава 91.
Софья
Мягкий тёплый свет ресторана создаёт уютную атмосферу. Над столом висят несколько ажурных торшеров чёрного цвета. Однако мягкий жёлтый свет от них не может развеять напряжение, царящее за ужином. Тихая музыка, звучащая на фоне, отчётливо слышна.
Папа громко кашляет, прикрывая рот рукой, и поправляет чёрный галстук на шее. Он пристально смотрит на Мэтта. На мгновение мне кажется, что большой палец его руки слегка касается шеи. Может быть, это только моё воображение? Я несколько раз моргаю и трясу головой, чтобы избавиться от наваждения.