Мы с Мэттом переглянулись. Я нервно сжала губы.
— Что? — тут же активировалась бабушка и даже приподняла бокал за отца.
— Я был джентельменом.
— Ага, — кивнула бабуля, совершенно не заинтересовано.
— Я попросил руки вашей дочери как полагается, — пальцы отца вновь сжали приборы. — А не как этот…
Мэтт вскинул брови. Ой-ой. С Мэттом только мне простительно так себя вести. Папе бы стоило вспомнить, что не он один тут кровожадный мафиози.
— Мужчина, — добавил отец в конце.
Бабушка фыркнула и опрокинула бокал красного сухого залпом. М-да. Пить она стала чаще. Может, это уже алкоголизм? После смерти деды она совсем отчаялась и, кажется, находила развлечение только в вине и доведении моего отца до белого каления.
— И это не последнее кольцо на безымянном пальце Софьи.
— Не жадный, — сразу вынесла вердикт бабушка, качнув головой. — Не зря говорила тебе в детстве есть с большой ложки. А? — подмигнула мне бабуля и я невольно рассмеялась.
— Я так за вас рада, — широко улыбнулась мама, а в глазах заблестели застывшие слезы, которые она поспешила смахнуть.
— А у нее палец не отвалится? — кивнул папа. — У нее и другие пальцы есть, — внес ясность он. — Это на случай, если ты не в курсе, — и отпил вина.
Он, что, только что подколол Мэтта? Ну, мир точно сошел с ума.
— Да, Мэтт, — подключилась мама. — Зачем?
Мэтт взглянул на меня и вновь поцеловал мою руку, а потом мягко сжал кончики моих пальцев. Я взглянула на него с мольбой в глазах. Нет, нет. Если он сейчас выкинет хоть какую-нибудь фигню, то я клянусь, сегодня пострадает его горячо любимый антиквариат. Так спокойно, спокойно. Мэтт не станет говорить глупостей.
Принимаю решение отпустить ситуацию и целиком и полностью доверится своему мужу. Надеюсь, я об этом не пожалею…
— Следующее кольцо я подарю на...
Я улыбаюсь и делаю глоток воды. Все под контролем.
— Рождение нашего первенца.
Брызги воды обрушиваются на стол. Я давлюсь так, что вода носом идет. Горло начинает гореть, я жадно хватаю воздух ртом.
— Кого? — выкрикиваю я на весь ресторан.
Папа явно был ошарашен не меньше меня. Его удивленное лицо нужно было видеть.
— Софья! — вскакивает мама. — Не кричи ты так!
— Мы над этим усердно работаем. Так ведь, дорогая?
Мэтт подает мне салфетки, и я вырываю их из его рук. Убейте меня. Я не готова стать матерью. Если ему так приспичило, то пусть сам вынашивает и рожает и сам же сидит в декрете.
— Не в таком же ключе, — прошептала я сквозь зубы и со всей силы воткнула каблук в ногу Мэтта, но он тут же убрал свою ногу в сторону. Чувствует все, гад!
— У нас очень плотный график, — под изумленные лица моих родственников вновь говорит Мэтт.
И, черт подери этого дьявола, но ни одна мышца на его лице не дрогнула. Он что, действительно говорит это всерьез?
— Прекрати нести чушь, — шепчу я Мэтту, стараясь улыбаться.
— Софье нужно строить карьеру. Она займет мое место в компании, — приходит в себя отец. — А семья может и подождать. Ей же не сорок.
Это исторический момент. Я впервые согласна с ним.
— Ох, Мэтт, мне так жаль, — кладу я руку на сердце. — Но ты слышал всё сам. Компания нуждается во мне.
— Одно другому не мешает.
Мэтту не нравится такой расклад событий.
— Ага, — кивает уже пьяная бабушка. — Вот мы и детей растили, и...
— И, кажется, вам уже хватит, — затыкает ее отец. — Софье не стоит торопиться. Свадьба — это одно. Как я уже говорил, — встает из-за стола папа, застегивая пиджак.
За ним встает и Мэтт. Я подскакиваю следом, а за мной и мама. Только бабушка роется в сумочке в поиске сигаретки.
— В нашем деле долго не живут. Уж ты должен знать об этом, как никто другой, — загадочно проговаривает отец и протягивает руку Мэтту. — Спасибо за ужин. Мы, пожалуй, поедем.
Мэтт знает. Он всю жизнь хочет построить свою собственную семью. Ему до боли надоело быть одиноким. Мне и представить сложно, каково это — находиться без опоры и поддержки близких людей. Слова отца — огромный удар под дых. Нахожу руку Мэтта и сжимаю. Он не сломается больше никогда. Я не позволю.