Кто бы мог подумать, что я приеду в участок вызволять Мэтта. Наша общая точка невозврата. Интересно, он будет сидеть так же, как и я в ту ночь, в наручниках и со скотчем на губах?
Колин встречает меня немного насторожено, рядом с ним не менее дружелюбно стоит Роджерс. Не уж то помнит меня? Забудешь такую красоту, Сонь.
— Пройдемте, — кивает Колин в сторону и проводит нас по длинному коридору.
— А у вас отменный аппетит, Колин. — Проговариваю я, осматривая камеры вокруг. Мне хочется немного покапать на нервы хоть кому-то. Ведь его вина тоже есть.
— Что вы этим хотите сказать, мисисс Уилсон?
Дурашка!
— Все итак предельно ясно, — надуваю я губы, и всматриваюсь в лицо прокурора. — Вы взяли деньги, но свои обязанности не выполнили.
Отвожу взгляд и вижу, как рука офицера Роджерса остановилась на табельном оружии. Неужели он такой ранимый? Что ты, ведь его босса немного задели словами.
— Мисс...
— Миссис, — поправляю я, перегородив путь.
— Миссис Уилсон, — исправляется он, опустив голову. — Мы так же огорчены, как и вы.
— Да ну? — усмехаюсь я и смеюсь открыто. — А мне кажется, что вы продались, Колин.
Смахнув волосы в сторону, открываю дверь в переговорную, где за столом сидит Мэтт в сопровождении двух охранников тюрьмы. Руки немеют, а в горле собирается ком. Что с ним сделали эти уроды?
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнётся под нас
Однажды он прогнётся под нас.
Машина времени.
Мэтт
Всю ночь проводили допросы. Треснутое ребро и разбитая губа саднят, но это всего лишь мелочи. Я оставил Соню одну. Моя Ягодка осталась совершенно одна. В последний раз, когда такое случилось, я чуть не потерял ее. От ее отца можно ожидать чего угодно.
Вот и сейчас притащили в комнату, усадили за стол, сковали руки наручниками. Ожидаю своего часа. Видел бы меня сейчас отец. Смеялся бы до упаду. Его сын облажался по-крупному. Спустил все состояние в унитаз за какие-то пару лет.
— Мэтт...
Голова гудит от ударов по ней ногами. Да-а, хорошо мне вчера приложили, черти. Я слышу голос Сони сквозь пелену и шум в ушах.
— Мэтт...
Вновь этот сладкий голос. Самая мучительная моя пытка настала именно сейчас. Сейчас я ощущаю даже ее запах. Запах Сони — черная смородина. Он сводит меня с ума.
— Что они с тобой сделали?
До чего же дошел мой побитый мозг... Я ощущаю нежные прикосновения к своей щеке. Хочется разорвать этот круг мучения. Открываю глаза и вижу перед собой Соню. Ее глаза на мокром месте. Она судорожно протягивает свои тоненькие ручки к моему лицу. Мне хочется остановить это. Я весь грязный, пропахший сыростью камеры. Соня обхватывает мое лицо горячими ладошками и целует.
— Софья...
— Я здесь, милый. Я здесь.
Ее очаровательное платье сейчас испачкается о грязный белый кафель. Наручники больно сдавливают запястья, когда я хочу обнять в ответ.
— Видимо твои палочки не сработали...
— Что? — отрывается от папки с документами Соня.
Она притащила целую кучу бумаг, задала мне множество вопросов и попросила доверить ей свою жизнь. Я доверил ей уже кое-что похуже. Я доверил ей свое сердце.
— Палочки благовоний из Индии, — поясняю я. — Кажется, они не сработали. Успех и деньги отвернулись от меня. И теперь вся моя жизнь превратилась в сплошной стресс, — смеюсь я.
Соня задумавшись смеется вместе со мной. Только этот смех больше истерический.
— Я сегодня же зажгу тысячи палочек благовоний, — накрывает своей ладонью мои руки Соня. — Вот увидишь: удача вновь будет на нашей стороне.
— Сонь, только не спали особняк. Это единственное, что у нас осталось.
Она игранно отрывает свою руку и бьет меня в шутку по плечу.
— Идиот!
Глава 97.
Софья
Не знаю, какие высшие силы подействовали на моего отца, но он начал шевелиться. Пару звонков, сделанных старым его друзьям, но мы все-таки нашли того, кто смог оказать нам помощь за океаном. Деньги, врученные в нужные руки, открывают многие двери. В нашем случае — тюремную. Я выразила огромные слова благодарности отцу и крестному.