— Ты должен сказать папе, что я не специально, — вновь неожиданно пришла в себя девушка.
Рен отскочил назад от кровати, испугавшись.
— 씨발!
— Я не могла оставаться в стороне. Объясни ему всё. Это всё не моя вина… Я… — Продолжала она, и ее глаза начали закатываться.
— Что она сказала? — Я посмотрел на Рена. — Это что, русский?
— Она сказала, чтобы ты поговорил с ее отцом. И объяснил, что она всё это сделала не специально. Она просто не могла оставаться в стороне. Что это не ее вина. — Пояснил Рен. — Повезло тебе, что я полиглот. Можно мне надбавку?
— Думаешь, сейчас самое время для этого? Мне нужна вся информация о ней.
Рен лучше меня владел русским. Его знания языков поражали. И он никогда не забывал этим блеснуть.
— Хорошо. Кстати, Микаэля доставили на третью базу. Что дальше? — спросил Рен.
— Скажи ребятам, что могут повеселиться. Пусть достают из него информацию. Мне нужно местоположение Эрнандеса. Я присоединюсь, как только смогу.
씨발 — корейское ругательство. Имеет много вариаций. Таких как: блять, пиздец, ебать. Читается как: щибаль.
Глава 9.
София
Малия сказала, что это самое лучшее место в городе. Когда мы вошли в клуб, внутри было темно, а огни мерцали со всех сторон. Официанты разносили напитки и закуски. Толпа раскачивалась под звуки басов на танцполе. Это был мой первый поход в клуб в Чикаго. Я почувствовала дрожь в теле, но это было приятное ощущение. Мы заслужили отдых. Вечер пятницы должен был быть приятным. Я собиралась выпить и отдаться танцу.
— Боже, это так круто. В следующий раз пойдем в караоке, — кричала я сквозь громкую музыку Малии.
— Это будет интересное приключение,
Клуб был достаточно огромным. Все три этажа могли похвастаться просторными танцплощадками. Это мне показалось огромным плюсом этого места. Никогда не любила тесных мест. Вокруг танцпола в хаотичном порядке стояли стеклянные столики с бархатными стульями и диванами приятного темно-зеленого цвета.
Малия отставила свой бокал на стойку бара, потянула меня за руку в центр. Провела руками по моей шее, покачивая в такт музыки бедрами. Энергичная песня тянула и звала выплескивать всю накопившуюся энергию наружу. Площадка под такой громкий трек быстро заполнилась людьми.
Меня музыка захлестнула сполна. Я забыла обо всем, решив станцевать так, чтобы вечер не считался потерянным. Ритм заставлял двигаться в буйном танце.
Когда силы иссякли, а трек сменился более спокойным, я решила выдохнуть.
— Я отойду ненадолго, Мал, — говорю я на ухо подруге.
— Хорошо, я буду тут, — кивает мне в ответ Малия, бросая многозначительные взгляды мне за спину.
Думаю, она тут без меня не будет скучать.
Пробираюсь сквозь толпу, голова кружится, в висках пульсирует. Огни перед глазами мелькают и только ухудшают состояние. Молю о том, чтобы в туалете не было очереди. Ох, слава богу, ее нет. Закрываю дверь на ключ и бегу к раковине. Сую руки под холодную воду и прикладываю ледяные ладони к груди и шее.
— Ну, и вид Софа... — произношу я, глядя на себя в зеркало.
Кожа раскраснелась от многочасовых танцев и алкоголя в крови, лицо блестит от пота. Я достаю матирующие салфетки и прохожусь ими по лицу, чтобы убрать блеск. Повторно наношу на губы помаду. Распределяю ее по поверхности губ и устало кидаю тюбик в сумку. Освежаю парфюмом свое тело, морщась от попадания на язык частиц духов.
Скептически осматриваю себя в зеркале. Поправляю декольте платья и оглядываю вид сзади.
И решаю перевести дух немного в тишине. Тишина и усталость от каблуков делают свое дело. Меня начинает клонить в сон. Зевая, открываю «Инстаграм», ставлю лайки на фотографии своих друзей, присев на небольшой диванчик.
Мама отправила новые фотографии нашей семьи и Зефира. Зефир — это мой пес. Большой алабай. Белого цвета. Он настоящий зверь, но для меня он просто большой пушистик. Когда он валяется в снегу, его трудно отличить от пушистого сугроба снега. Опознавательным маяком становятся глазки и нос.
Убираю телефон. В последний раз поправляю волосы и выхожу наружу.