Что?
Не в этой жизни, мальчик мой. И не в следующей. Мечтай дальше.
— Не придумывай. Ты что, уже перебрал?! — спрашиваю его я. — На вот, закуси! — запихиваю ему в рот бутерброд с икрой и ухожу на поиски Миры.
— Индюк надутый! Чтоб тебе подавиться этим бутербродом! — бормочу себе под нос я, унося ноги подальше от Павла, пока он старательно пережевывает огромный кусок лакомства.
Остаток вечера проходит в спокойствии. Все попытки Павла подойти ко мне отрезает на корню Мира. В отличие от меня, она не обещала моему отцу быть с ним любезной. А я не давала обещания сдерживать Миру.
Дом опустел, уехали последние гости. Я с облегчением выдыхаю и снимаю каблуки. Встаю на холодный паркет босыми ногами и, наконец, расслабляюсь. Я присаживаюсь на диван и закидываю ногу на ногу. Мира сразу же уехала домой со своим отцом. И все же зря она надела это платье. Весь вечер ее отец пристально следил за каждым ее шагом.
Как же я устала за этот вечер. Откидываюсь на подушки мягкого дивана, прикрываю глаза и вытягиваю ноги. Хлопает входная дверь, я приоткрываю один глаз и наблюдаю, как в дом возвращаются родители. Значит, проводили всех гостей.
Папа целует маму в щеку и желает ей доброй ночи, прежде чем направиться в свой кабинет. Трудяга наш. Наверняка собрался подсчитывать прибыль.
Поднимаюсь на второй этаж и без стука влетаю в кабинет отца за своим призом. Энергия мигом возвращается ко мне, поэтому я в предвкушении подарка перепрыгиваю через диван и приземляюсь на свою пятую точку.
— Вижу, энергия бьет ключом? — произносит отец, не отрывая взгляда от бумаг в его руках.
— Конечно, я пришла за своим призом. Ведь я выполнила свою часть сделки. — Говорю я, рассматривая свой новенький маникюр.
— Что на этот раз? Мальдивы? Концерт твоих корейцев? Новая сумочка? — Перечисляет отец.
— Нет, нет и нет. Я хочу полететь в Чикаго. И повышать квалификацию там, — произношу и пристально смотрю на отца.
Папа опускает бумаги на стол и переводит взгляд на меня. Откидываясь в кресле, он продолжает буравить меня своим проницательным взглядом, ожидая, наверное, что это будет шутка. Но мои намерения серьезны как никогда.
— Чикаго? — Переспрашивает отец, нарушая, наконец, эту тишину.
— Да.
— Хорошо.
— Ты так просто соглашаешься на это?
Для него это очень странное поведение.
— А что мне остается сделать? Ты ведь улетишь и без моего разрешения. — Хмыкает он. — Как это было с Парижем. Мы вас с Мирой обыскались дома. А вы вон где гуляли.
— Да-а. Славно тогда оторвались... — мечтательно откидываю голову назад и вспоминаю я нашу спонтанную поездку к Эйфелевой башне. Но грозный взгляд отца прерывает все сладкие воспоминания.
— Но у меня есть условия! — говорит папа, спуская меня на землю.
— Конечно, куда же без них... — закатываю я глаза.
Глава 3.
Все начинается со взгляда. Всегда.
С. Есенин.
Мэтт
— Рота, подъем! Тихо, тихо! Ты что, так на своих бросаешься?!
— А ты не ори с утра пораньше под ухом! И целый будешь! — Говорил я Рену, ослабевая свою хватку. — Реально, кончай уже так делать.
— Кончают, друг мой, девочки, а я заканчиваю. — Вздумал умничать мой братан.
— Оф-ф, опять тебя переклинивает.
— Собирайся, сегодня надо проверить пару объектов.
— Каких? — опешил я. — Стоп. Я же вчера сказал тебе этим заняться самостоятельно.
— Я подумал, что тебе надо развеяться. Хватит уже киснуть, Мэтт. Быстренько порешаем дела и в клуб. — Хлопал меня по плечу Рэн.
— Какой толк быть боссом, если моя правая рука меня ни во что не ставит? — Говорил я, потирая лицо.
— Да ну, что, правда не слушается? Ну-ка, дай посмотрю. — Рен потянулся к моей руке и начал её осматривать. — Ну ясно.
— Что тебе ясно? Я вообще-то…
Не успел я договорить, как Рен продолжил:
— Разрабатывай левую, бро. Без разрядки ты просто мудак.
— Что? Я про тебя говорил, идиот! Ты моя правая рука. — Кричал я.
— Эй, ты, конечно, мне друг. Но не настолько, чтоб дрочить тебе. — Рен поднимал руки и смеялся.
— Конченный.
— Эээ… Нет. — Поспешил опровергнуть мои слова Рен.
Я повернулся к нему с недоумением, выгнул бровь.
— Законченный.