Ничего не соображаю.
Где я? Что со мной? Почему я спорю с Викторией? Мы не виделись с ней слишком долго. И вот она здесь. В моей голове. Сводит меня с ума.
Пытаюсь пошевелиться.
Что-то душное, тяжёлое навалилось мне на грудь, сковало руки и ноги, налило свинцом голову, затуманило глаза…
Почему всё тело затекло?
«…Я так по тебе скучала… Скучала, Женечка… Родной мой… Любимый… Живой… Ты живой…» — снова звучит в голове, как прорываемая сквозь толщу воды мелодия. Мягкая, дрожащая…
Губы обжигает чем-то горячим. Щекотно и, вместе с тем, приятно.
Кажется, я даже чувствую аромат сладко-приторного шоколада или же запах жжённого сахара.
Не могу разобрать.
Увлажняю пересохший уголок рта языком, касаясь чего-то мягкого, тёплого и трепетного. Затем меня снова швыряет куда-то далеко от происходящего. Словно выбрасывает в другую реальность.
Проваливаюсь, как сквозь лёд, и лечу, хватаясь за то, что под рукой.
На лице не хватает приятного тепла, зато оно появляется в области сердца, ощущается жжением, лёгким покалыванием, ползаньем мурашек. И не только там...
Пах пронзает током. Вздрагиваю, ощущая тяжесть и горячее томление в нём.
При этом у меня всё ещё гудит голова…
Налитые свинцом веки не поднимаются.
Снова прислушиваюсь к какофонии голосов и звуков.
«Я с тобой не поеду!»
«Я сказал в машину! Пока не родишь здорового ребёнка, никаких тусовок не предвидится!»
«Ты не имеешь права! Какое тебе дело до моей беременности..?»
«Люблю тебя, Мышь… Выйдешь за меня?»
«Отпусти меня, ты, сумасшедший! Слышишь?! Юдж, дай мне выйти! Я с тобой не хочу никуда уезжать! Остановись!!! Очнись!!! Мы летим в забор!»
— Стелла!!!
Сделав неудачный рывок, вскрикиваю, оглушая перепуганную вблизи женскую фигуру. Боль прорезает насквозь всё тело. Падаю затылком на подушку, задерживая дыхание.
Когда перед зажмуренными глазами начинают плыть цветные пятна, я шумно выдыхаю воздух, всё ещё крепко стискивая челюсти.
В сжатом кулаке ощущаю чью-то хрустнувшую кисть.
— Больно, Женя! — взвизгивает женский голос. — Отпусти!
— Блять!!! — цежу, пересиливая приступ рези в плече. Какого хрена так больно?
— Женечка, отпусти мою руку! Пальцы сломаешь.
В голове удар — едва не теряю сознание, разжимаю кулак и тут же вцепляюсь пальцами в простыню.
Всё ещё не решаюсь открыть крепко зажмуренные глаза.
Дышу часто, налаживая связь с организмом. Тело, будто не моё. Словно по нему прошёлся асфальтоукладчик и раздавил все кости разом.
— Тебе нельзя вставать, любимый. Лежи смирно. Пожалуйста. Не дёргайся, — чей-то жалобный голос просачивается в моё сознание. Снова и снова. Не могу понять, кому он принадлежит. Нигде не слышал его раньше.
Дрожащие пальцы касаются моей груди, не перестают гладить меня, бесцеремонно шарят по всему телу, вплоть до пупка. Затрагивают бедро. Вздрагиваю. Простыня не спасает от пробивающих импульсов.
— Всё будет хорошо… — женский плачь выводит из равновесия. — Позвоночник цел. Ты будешь ходить. Господи, спасибо тебе. Спасибо, что уберёг…
Недовольно морщусь, прислушиваясь к своим ощущениям.
Состояние — дрянь.
Одним плечом вообще не могу пошевелить. На ноге какая-то неприятно сдавливающая хрень. Пытаюсь согнуть её в колене, но выходит плохо. Ещё и подташнивает от мигрени. Память упорно блокирует прорывающиеся картинки аварии и чьей-то свадьбы.
— Мммм.., черррт… — то ли стону, то ли рычу от бессилия.
— Ты жив. Главное, что ты жив. Не двигайся, родной, — звучит совсем рядом у виска.
Скользящее дыхание обжигает кожу сквозь повязку, будто бы её ласкают языки пламени. Мотнуть бы головой, чтобы всё это вмиг прекратилось. С каждой секундой касания становятся невыносимыми. Слишком остро ощущаются. Будто оголились нервы все до единого.
Снова неприятно морщусь.
Кто она? Что ей здесь нужно? И где моя жена? Хотя бы сейчас могла бы быть рядом.
Пытаюсь распознать непривычно звучащий над ухом голос и ничего. В голове чистый лист. Ни единой зацепки, а девушка ведёт себя так, будто между нами случилась глубокая привязанность.
Бред какой-то…
Внезапный влажный поцелуй с привкусом соли шокирует. Распахиваю веки, врезаясь взглядом в серо-зелёные наивные глазища. Как под гипнозом, какое-то время молчу, с болью прокачивая сквозь мозг информацию, что осталась из прошлого.
Я не помню её, хоть убей. Не узнаю.