— Вдох... и выдох. — Я чувствую, как его грудь синхронизируется с моей, как наши тела расширяются и сжимаются вместе. Биение в его груди затихает, и я больше не чувствую, как пульс отдаётся эхом в его спине.
— Я в порядке, — произносит он мне в шею. — Я в порядке благодаря тебе.
Я вздрагиваю от этих слов. От их напора. Сожаления, стоящего за ними.
— Я бы помогла тебе справиться со всем этим, пройти через всё это. Если бы ты остался. — Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю его запах.
— Знаю. И мне чертовски жаль, что я этого не сделал. Мне так жаль, Бринн. Но я не мог, и не могу тебе сказать, почему, но, пожалуйста, поверь мне. Я не мог. А когда смог, мне было так стыдно за то, во что я превратился. Мне так жаль. Просто... — Джонни сдвигается так, что наши носы почти не соприкасаются. — Так жаль...
И тут его рот накрывает мой.
Его губы такие знакомые, но в то же время более полные, старше и лучше. Джонни посасывает мою нижнюю губу, и я приподнимаюсь на носочках, когда он выпрямляется и становится выше, а его руки ложатся мне на спину, притягивая меня к себе. Его язык дразнит мой, и я хнычу, чувствуя, как его зубы касаются моей кожи. Этого достаточно, чтобы пробудить меня от этого сна, и я отталкиваюсь от его груди, освобождая пространство между нами. Пространство, чтобы подумать. Чтобы дышать.
— Прости меня. Я не должен был...
Его глаза вспыхивают, когда слова затихают. Его язык пробует на вкус нижнюю губу, там, где я только что была. Сжимаю руки в кулаки по бокам, когда его пристальный взгляд скользит вниз по моему телу, останавливаясь там, где красная юбка задевает мои колени.
— Нет, к чёрту. Это ложь. — Его взгляд возвращается к моему. — Я не сожалею, что сделал это.
Я дрожу так сильно, что хватаюсь за стойку сбоку от себя.
— Я должен был сделать это давным-давно.
Мы смотрим друг на друга, и клянусь, я вижу в его глазах всю нашу историю — все переживания, воспоминания, надежды и сожаления, и всё это в одно мгновение.
Джонни бросается ко мне, скользит руками по моим щекам и зарывается пальцами в волосы. Хватаю его за запястья, чтобы не упасть, и открываю рот, чтобы он поцеловал меня глубоко и крепко. Я покусываю его губу и из его горла вырывается низкий рык. Джонни осыпает меня поцелуями, начиная с шеи и переходя на плечи, когда снимает с меня красное платье с запахом.
Скольжу руками по его плечам, и он ослабляет завязки на моей талии, позволяя платью распахнуться. Стягивает рукава с моих рук, пока тонкий материал не оказывается у моих ног, и я остаюсь в одних белых хлопчатобумажных трусиках и кружевном полупрозрачном бюстгальтере.
— Боже мой, как же ты повзрослела, Бринни, — говорит он.
Его пристальный взгляд путешествует по всему моему телу, останавливаясь на пупке.
— Джонни, я хочу тебя, — хриплю я, хватаясь руками за подол его рубашки и задираю её вверх по его груди.
Он стягивает её через голову и закидывает за спину, прежде чем подхватить меня на руки. Положив руки мне на задницу, Джонни приподнимает меня, чтобы я обхватила его ногами.
Мы целуемся, пока он несёт меня в мою спальню. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Джонни сжимает мои бёдра, впиваясь в мою плоть ногтями с первобытной потребностью, которую мы оба, видимо, лелеяли годами. Я высвобождаюсь из его объятий, но его руки остаются на моей пояснице, пока я стою перед ним у изножья кровати. Джонни опускается на колени, и я хватаюсь руками за его волосы. Он языком скользит от моего пупка вверх по грудной клетке, пока зубами не захватывает кружевную отделку моего бюстгальтера. Джонни проводит языком по полуоткрытому твёрдому соску, отодвигая ткань, пока не зажимает твёрдый пик между зубами. Острая боль проходит по моему телу, спускаясь между ног, и я стону, когда Джонни сильно посасывает мой сосок. Он поднимает меня и осторожно укладывает на кровать, не отрывая рта от моего тела, даже когда удерживает себя надо мной на предплечьях.
— Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, — говорю я, обхватывая его лицо ладонями и заставляя посмотреть на меня.
Его глаза затуманены, а верхняя губа дрожит. Я поднимаю голову и в последний раз сладко целую его, прежде чем позволить ему взять от меня больше.
Перемещаю руки к пуговице на его джинсах, расстёгиваю её и опускаю молнию. Под джинсами ничего нет, и его твёрдый член ложится в мою ладонь, как только освобождается. Я обхватываю его пальцами и дважды поглаживаю, отчего Джонни опускает голову вперёд и стонет.
— Что случилось с маленькой застенчивой Бринни? — усмехается Джонни, прижимаясь ртом к моей обнажённой коже.
— Она ждала десять лет, чтобы её трахнул знаменитый рок-звезда.
Моя дерзость мгновенно меняет его. Его мышцы напрягаются, а рык становится громче. Парень тянется ко мне за спину, расстёгивает лифчик и освобождает мои груди, чтобы он мог попробовать их обе на вкус и дразнить меня, пока я не закричу от облегчения. Джонни скользит языком по краю, нежно целует твёрдые вершины, прежде чем провести языком по каждому соску. Опустившись на колени, он проводит ладонями по моим грудям, захватывая их и перекатывая кончики между большими и маленькими пальцами. Я выгибаюсь, полностью подчиняясь его власти, и у меня перехватывает дыхание, когда его руки оставляют мою кожу, чтобы стянуть джинсы с бёдер. Джонни полностью снимает их и встаёт у изножья кровати, хватает меня за ноги и притягивает к себе, а затем широко раздвигает мои колени.
— Джонни, — выдыхаю я, прикусывая костяшку пальца и заставляя себя замедлиться и прожить каждый момент.
Держа член в одной руке, парень проводит большим пальцем по мокрому хлопку между моих ног. Я громко стону и извиваюсь, выгибая бёдра навстречу его прикосновениям, желая большего.
— Ш-ш-ш. — Он подносит два пальца ко рту и посасывает. Опускает голову, поглаживая себя одной рукой, затем сдвигает мои трусики в сторону и вводит свои скользкие пальцы в меня.
— А-ах! — Я снова выгибаюсь дугой, мои глаза закатываются, а затем закрываются, когда электричество пульсирует внутри меня.
— Боже, как же ты сексуальна. Не могу дождаться, когда окажусь в тебе, — говорит Джонни, и его грязные слова вызывают волну импульсов, которая проносится по мне и оставляет меня онемевшей и беспомощной под его прикосновениями.
Он нажимает большим пальцем на набухший клитор, манипулируя моим оргазмом и оттягивая его до тех пор, пока я не отрываюсь с кровати и не хватаюсь за его руку, чтобы убедиться, что она не исчезнет.
Задыхаясь и желая получить от него ещё больше, я перемещаю руки на бёдра и приподнимаюсь настолько, чтобы спустить трусики по своим изгибам. Джонни берёт инициативу в свои руки и стягивает их с моих ног, бросая поверх своих джинсов, а затем располагается между моих ног у изножья кровати.
— Ты всегда заводила меня, Бринн Фишер. Как озабоченного подростка, так и грёбаную рок-звезду в дороге, у которой нет ничего, кроме воспоминаний. А теперь... ты самая красивая женщина в мире, и я собираюсь трахнуть тебя так, чтобы наверстать упущенные годы, стереть из памяти тех незваных мудаков, которые думали, что могут получить то, что принадлежит мне, и убедиться, что ты никогда больше не захочешь, чтобы другой член был внутри тебя. А потом я попробую на вкус твою сладкую киску и заставлю тебя кончить снова. Тебе придётся позвонить на работу сегодня и сказаться больной, потому что ты будешь слишком слаба, чтобы ходить, но не настолько, чтобы я мог трахнуть тебя снова. И ещё раз.
Держа член в руке, Джонни медленно входит в меня. Моё тело приспосабливается к его ширине, я задерживаю дыхание и жду, когда он войдёт в меня полностью. Он растягивает меня, входя глубоко и медленно, а затем полностью выходит. Я задыхаюсь от потери, и Джонни быстро входит в меня снова. На этот раз я кричу в экстазе, хватаясь за всё, что попадается под руку. Я комкаю простыни и стаскиваю их с кровати, а Джонни держит меня за бёдра и вколачивается в меня, каждый толчок сильнее предыдущего.
Я толкаюсь к нему, загоняя его глубже, когда он скользит руками вниз по моим бёдрам, затем обхватывает мои ноги своими руками. Его полуприкрытые глаза впиваются в меня, но особенно сосредоточен на своём члене, погружающемся в меня снова и снова. У нас будет много времени, чтобы быть нежными друг с другом. А сейчас мы навёрстываем упущенное время и сдерживаемое желание.