Противокорабельный реактивный снаряд «Солнечный ожог» сочетает в себе скорость в 2,5 Маха с малой высотой полета. После его обнаружения у стоящей на вооружении военно-морского флота США противоракетной системы «Фаланга» на расчет защитного залпа остается всего 2,5 секунды, по истечении которых «Солнечный ожог» обрушивает на цель сокрушительную мощь боеголовки массой 340 килограммов. При дальности стрельбы 150 километров…
Это было все, что мне требовалось знать. Отодвинув кресло от компьютера, я вернулся к матери с дочерью:
– Теперь можешь связаться с дедушкой, Люз.
Я опустился на колени около Кэрри.
– Баян, о котором ты говорила, это что, река? Поэтому у них и была с собой лодка?
Лекарство уже начинало на нее действовать.
– Баян?
– Помнишь, когда они приезжали прошлой ночью? Так что это – река?
Кэрри, борясь с дремотой, напряженно вслушивалась в мои слова.
– А, Баяно? Да, к востоку отсюда, недалеко.
– Тебе известно, где точно они находятся?
– Нет, но… – Кэрри повела головой, попросив, чтобы я наклонился поближе. Когда она опять заговорила, голос ее дрожал: – Аарон там, за дверью?
Я покачал головой:
– В «мазде».
Кэрри заплакала, тихо-тихо. Я не знал, что ей сказать.
– Дедушка! Дедушка! Ты должен помочь… Тут были какие-то люди, мама ранена, а папа уехал за полицией! – Люз взвинтила себя почти до истерики. Я подошел к ней. – Иди, побудь с мамой, ступай.
Посреди экрана красовалась физиономия Джорджа. Я надел наушники.
– Кто ты? – раздался в наушниках его спокойный голос.
– Ник. Наконец-то у имени появилось лицо.
– В каком состоянии моя дочь? – Типично американская физиономия с квадратной челюстью никаких чувств не выдавала.
– Перелом бедренной кости. Вам придется дать инструкции людям в Чепо. Чтобы ее забрали из Корпуса мира. Я…
– Нет. Отвези обеих в посольство. Где Аарон?
Я оглянулся, Люз сидела рядом с матерью, но услышать то, что мне придется сказать, все же могла. Я повернулся к экрану и пробормотал:
– Мертв.
Выражение его лица ничуть не изменилось, голос – тоже.
– Повторяю, отвези их в посольство.
Я медленно покачал головой:
– Мне известно, что тут затевается, Джордж. Вы не должны допустить удара по «Окасо». Отмените его.
Он вздохнул:
– Послушай, сынок, не лезь не в свое дело. Сделай, как я сказал. Отвези мою дочь и Люз в посольство, и побыстрее.
Он ничего не стал отрицать, не спросил: «Что еще за окасо?» Надо было доигрывать свою роль до конца.
– Отмените удар, Джордж, или я обращусь к первому же, кто согласится меня выслушать. Остановите удар, и я буду молчать до конца моих дней.
– Не могу, сынок. – Он наклонился вперед, теперь его лицо занимало почти весь экран. – Обращайся к кому хочешь, никто тебя слушать не станет. Слишком многое поставлено на карту. Ты вмешиваешься в дела, в которых ничего не способен понять. – Джордж снова выпрямился. – Отвези их в посольство. Я даже заплачу тебе, если хочешь. – Он помолчал, давая мне усвоить сказанное. – Если ты этого не сделаешь, будущее тебя ожидает безрадостное.
Я понимал, что стоит мне оказаться в посольстве, и меня больше никто не увидит.
Покачав головой, я снял наушники и, оглянувшись на Кэрри, пожал плечами.
– Дай мне поговорить с ним, Ник.
Я подошел к койке.
– Люз, нам в дороге понадобятся одеяла и вода. Собери и все сложи в каптерке.
Я подтащил койку с Кэрри к компьютеру и надел ей на голову наушники. Над нами с экрана нависало лицо Джорджа.
– Привет, это я.
Лицо оставалось бесстрастным, но губы дернулись.
– Я жива… А все те люди не выживут, если ты не отменишь удар.
Губы Джорджа шевелились несколько секунд, но выражение лица не менялось. Он приводил доводы, что-то втолковывал, возможно, приказывал. Единственное, чего он так и не пожелал сделать, – это выслушать нас.
– Один раз, всего один раз за всю свою жизнь… Я никогда ни о чем тебя не просила. Даже гражданство для Люз не было подарком. Ты должен остановить это. Сейчас же.
Я смотрел на Джорджа, на его холодное, ничего не выражающее лицо. Кэрри стянула с головы наушники и уронила их себе на грудь. В глазах ее стояли слезы.
– Отключи… убери его… Все кончено…
Но Джордж уже и сам прервал связь. Ему необходимо было срочно переговорить с людьми, в руках которых находилась ракета.
Я проследил взглядом черные провода, шедшие от тарелок на крыше через потолок и под столы, где они переплетались с белыми и уходили к компьютерам. Забравшись под стол и обрывая провода, я крикнул Кэрри:
– Где главное реле?
И услышал слабый ответ:
– Синяя коробка. Где-то рядом с тобой.
Я отыскал ее под переплетением проводов. К коробке были подсоединены три кабеля. Я все их выдрал.
За спиной у меня послышались какие-то звуки. Я обернулся как раз вовремя – Люз уже подходила к двери в гостиную.
– Стой! Не двигайся с места! – Я вскочил на ноги и схватил ее. – Куда ты?
– За одеждой. Прости… – В поисках поддержки она взглянула на мать.
Я отвел ее к Кэрри и, оглянувшись на дверь, заметил лужицу просочившейся под нее крови. Я метнулся в каптерку, схватил полупустой двадцатикилограммовый мешок с рисом и, вернувшись в компьютерную, подпер им дверь гостиной.
– Туда нельзя, это опасно, может начаться пожар. Когда садился вертолет, попадали и разбились масляные лампы, там повсюду масло. Я сам принесу твои вещи, Люз, а ты оставайся здесь, хорошо?
Когда я открыл дверь и перешагнул через мешок с рисом, меня чуть не вывернуло наизнанку. Пороховая гарь улетучилась, теперь здесь воняло, как в мясной лавке в худшие ее времена. Поплотнее прикрыв дверь, я включил свет. В кучах деревянной щепы и осколков стекла лежали четыре трупа, на дощатом полу – лужи крови.
Осторожно ступая, я обошел их, отыскал перемену одежды для Люз и теплую куртку для Кэрри, открыл дверь в компьютерную и забросил все туда:
– Переоденься и помоги маме. Я побуду здесь.
Я вытащил из-под Зеленого пропитанный кровью нагрудник. Ерунда, главное – рожки в карманах. Я вытянул жилеты и из-под остальных. Взвесил каждый в руке – рожки имелись во всех. Я поднял с пола свои документы, набрал по карманам покойников 212 заляпанных кровью долларов и, сунув их в карман, принялся обшаривать книжные полки в поисках карт. И наконец нашел – Кэрри была права: Баяно – река, протекающая к востоку от Чепо.
Времени на размышления не оставалось, пора было уходить. Небо могло расчиститься в любую минуту. Если Кэрри не смогут помочь в Корпусе мира, они по крайней мере сумеют отправить ее в столицу.
Я выскочил под дождь и, добравшись до «лендкрузера», бросил нагрудники на пол, засунул М-16 между пассажирским сиденьем и дверцей и захлопнул ее. Мне не хотелось, чтобы винтовка попалась на глаза Люз. Потом я схватил фонарь и побежал к «мазде». Когда я поднял заднюю дверцу, луч света упал на покрывало, под которым лежал Аарон. Я вытащил из кузова одну канистру и опустил дверь.
Перелив бензин в бак «лендкрузера», я бросил канистру поверх нагрудников – еще пригодится.
Когда я вернулся в компьютерную, Люз сидела на полу у койки и гладила мать по голове. Я наклонился, поднял с пола упаковку эластичного бинта и сунул ее в карман.
– Пора.
Мы взялись за койку, Люз в ногах, лицом ко мне.
– Готова? Раз, два, три – взяли!
Прохлюпав по грязи, мы задвинули койку в «лендкрузер». Я послал Люз в каптерку за одеялами и водой, а сам бинтом привязал койку к крепежным скобам машины, чтобы та не выскользнула на дорогу. Кэрри повернулась ко мне, голос ее звучал сонно – сказывался коктейль из аспирина и дигидрокодеина.
– Ник, Ник… Что же мне теперь делать?
Я понимал, о чем она, но на разговоры у нас времени не осталось.
– Сейчас мы поедем в Чепо, а там и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в Бостоне.
– Нет, нет. Аарон – что делать с ним?