Кто-то высказал мысль, что если Антона найти и взять на поруки, то, может, его простят. Сперва эти незнакомые слова «на поруки» прижились у токарей, затем проникли и в остальные группы. Девушки надумали разыскать беглеца через комсомольскую газету, однако Вадим, еще живший по военным законам, не согласился — «Антон должен сам прийти с повинной». Оленька, огорченная отказом, пригрозила, что целый год не будет разговаривать с ним.
После избрания Вадима секретарем ребята запросто заходили в комитет комсомола узнать новости о спортивных соревнованиях или встретить кого-нибудь из товарищей. В комитете стало светлее, просторнее, хотя на месте осталась все та же мебель. Тяжелые темные портьеры, изъеденные молью, Вадим отдал в портновскую мастерскую, стол переставил к окну, а прошлогодние выцветшие грамоты снял со стены и сложил в шкаф.
Секретарская обязанность сложна. Вадим понимал, что комсомольцы ждут от него чего-то нового, что сразу оживило бы всю жизнь училища. И снова в сотый раз вставал перед ним вопрос: с чего же начать?
Как нарочно, у Андрея Матвеевича открылась рана, и на другой день после комсомольского собрания его свезли в госпиталь, а директора вызвали в Москву. Не с кем было и посоветоваться.
Однажды, возвращаясь в трамвае из театра, Вадим стал невольным свидетелем спора. Два студента-первокурсника горячо обсуждали, что такое прибавочная стоимость. «Наверно и наших ребят этот вопрос заинтересовал бы», — подумал Вадим. Перед сном он неожиданно спросил Георгия:
— Ты знаешь «Капитал» Маркса?
— Нет, — ответил Георгий, — видел в библиотеке.
— Известно тебе, Сафар, из чего складывается стоимость продукции?
— В школе не проходили.
— Я тоже не знаю, — признался Вадим. — А, по-моему, комсомольцам надо знать политэкономию.
Ребята согласились, действительно, комсомольцам да не знать «Капитала»! Вадим решил в ближайшие же дни пригласить лектора.
В это время училище получило большой военный заказ на изготовление противотанковых мин нового типа. Акт испытания, вывешенный на доске расписания уроков, говорил: «…Двенадцатого февраля сего года подполковник Захаров, капитан-инженер Нефедов, старшина Сотников и мастер сто двенадцатого ремесленного училища Бушуев производили на полигоне испытание противотанковой мины, изготовленной ремесленным училищем. Результаты положительные…»
После этих испытаний училищу передали заказ на изготовление мин для Первого Белорусского фронта.
Для Вадима не составило труда поговорить с ребятами, и все группы заключили договор на социалистическое соревнование. Митрохин написал заметку в стенгазету, предложил на месяц отложить теоретические занятия. Оленька вернула ему письмо:
— К беспорядку зовешь.
Соревнование шло хорошо. А что делать дальше, Вадим не знал. Разве все-таки пригласить лектора? Ученого лектора с профессорским званием. Камчатов любил, когда в полк приезжали ученые.
В просторной двухсветной комнате лекторского бюро Вадим уверенно направился к столу, на котором стояла батарея телефонных аппаратов. Девушка в очках бегло прочитала заявку и осведомилась:
— Наличными будете платить или переводом?
У Вадима было рубля на два серебряной-мелочи, не больше. Он так и указал. Девушка придвинула к себе квитанционную книжку:
— Можете деньги перевести. Запишите: Госбанк, 17835, лекторское, бюро. На кого выписывать счет?
— Комитет комсомола.
— Это не юридическое лицо.
— Позвольте! — возмутился Вадим, — наше училище самое старейшее в стране. Нас знают даже в Центральном Комитете комсомола, а вы говорите, что мы не юридическое лицо.
Девушка спокойно пояснила: «У комитета комсомола нет текущего счета в банке. А раз нет денег, то, значит, не юридическое лицо».
Вадим был не рад, что зашел в лекторское бюро. Откуда ему было знать, что комитет не уполномочен заключать договоры? Но снова девушка выручила его из затруднительного положения:
— Давайте выпишем счет на директора. Так у нас обычно делается.
— Много платить?
— Как положено с учебного заведения.
«Наверное, со скидкой», — решил Вадим. Получив квитанцию, он встревожился, сумма крупная — сто семьдесят пять рублей, а договор заключил без спроса. Пряча счет в бумажник, он успокаивал себя, что Николай Федорович не будет ругать. Деньги на лекционную пропаганду в училище есть.
Настал день лекции. Лектор — высокий худощавый мужчина в темно-синем костюме, увидя, что в зале полно ремесленников, отправился разыскивать устроителя.