— У меня бригада, а не какой-нибудь сброд.
Яков выточил Антоновой бригаде колесики для трех тачек. Алексей отковал в кочегарке захватные крючки, чтобы легче было вывозить груженые тачки. У ручки каждого лома и на тачках сделали пометку: «Бр. А. М.». Это означало, что инвентарь принадлежит бригаде Антона Мураша. Разборка завалов велась в день полтора-два часа. На субботники выходило сто человек, а бригады двух смен простаивали, им не хватало инструмента. Особенно большой спрос был на железные ломы. Подросткам нравилось разбивать глыбы…
Видя, как опустошается хозяйственная кладовая, Максим Ильич серьезно встревожился, взывая к сознательности бригадиров. В первый день субботника кладовщик выдал семнадцать ломов — весь наличный запас. Вечером в кладовую сдали двадцать три лома. Прибыль инструмента заронила у Максима Ильича подозрение. И когда дня через три по окончании работ ему доложили, что сдано сто три лома, он, не дожидаясь утра, зажег «летучую мышь» и отправился осматривать парковую ограду. Страхи Максима Ильича оказались напрасными, ограда была цела. Оказалось, что ребята отыскали на свалке металлического лома железные прутья и сами отковали их в кочегарке.
Разборка завалов все же продвигалась медленно. За неделю от кирпича, извести, искореженного железа был освобожден лишь метровый проход возле окон. Разговоры о том, что до каникул завалы не разобрать, расхолаживали ребят; в своих мечтах они видели уже пуск мастерских старого корпуса в первый день нового учебного года. Выход казался прост — дать возможность всем трем сменам работать каждый вечер. Для этого нужно было осветить здание, но в кладовой училища имелась только начатая бухта обыкновенного шнура. Пожарный надзор и инженер по технике безопасности требовали, чтобы перекидка была сделана из кабеля. По утрам Николай Федорович стал находить у себя на столе пачки записок — ученики просили провести электричество в старый корпус.
В комитете комсомола побывали все бригадиры. Потеряв окончательно надежду, что Максим Ильич добудет кабель, Вадим и Георгий поехали на машиностроительный завод. Секретарь заводского комсомольского комитета свел их к директору. Директор поначалу показался ремесленникам хмурым, зато обворожил их начальник снабжения — высокий худощавый человек с узкой клинообразной бородкой по фамилии Костылев. Через каждые два слова он добродушно вставлял «золотко». Выслушав просьбу комсомольцев, Костылев решительно выложил на стол связку ключей и с подкупающей теплотой заворковал:
— Рад помочь, золотко, но ни одного метра кабеля нет на складе. Вот вам ключи. Пройдите, золотко, посмотрите сами. Побряцав ключами, Костылев убрал их в карман. Широкая натура начальника снабжения, его сочувствие могли растопить камень. Однако секретаря комитета Симу Третьякову не тронул жест с ключами. Из заводов управления она повела ребят не в проходную, а в материальный склад, разыскала там старшего кладовщика и по-хозяйски спросила:
— Какой остаток кабеля?
Кладовщик выдвинул из нужную карточку и, вырвав листок, написал: «Остаток кабеля — шестьсот восемнадцать метров». По привычке расписался, поставил число, год.
Увидя снова в дверях своего кабинета Симу Третьякову и ремесленников, директор коротко спросил:
— Обманул?
— Ну, конечно.
Чувствуя недоброе, Костылев старался угадать, откуда ждать удар.
— Мне думается, у нас на складе найдется немного кабеля, — сказал директор, чтобы не ставить своего снабженца в неловкое положение. — Может, запамятовали? Хозяйство большое…
— Иван Афанасьевич, будь на складе кабель, сам был бы ходатаем, — старательно убеждал Костылев. — Просят не для баловства.
Третьякова усмехнулась краешками губ и через стол передала записку директору.
— Этот кабель из неприкосновенного фонда! — вывернулся Костылев. — Не имеем права расходовать.
Вадим и Георгий приуныли, но на директора уже не подействовала новая уловка. Сурово покачав головой, он наложил резолюцию на уголке справки.
— Чему вы, взрослый дядя, учите, подростков? Лжи? — сказал он.
Вечером, возвращаясь из управления, Николай Федорович увидел в старом корпусе свет. Он свернул на двор. В большом зале на столбах покачивались семь пятисотсвечовых ламп. На вопрос, где достали кабель, Максим Ильич показал на Вадима.
С того дня все три смены работали по два часа. Подростки разбивали ломами глыбы, девушки выбирали кирпичи, молотками разбивая известь. Наиболее физически сильные ребята по расстеленной на щебне широкой металлической ленте вывозили на тачках мусор.