- Я за выпивкой, – произнесла она спокойно, даже нежно.
Деймон улыбнулся и вышел. Елена отвернулась к окну, пряча взгляд… От кого из них двоих? Или прячась от самой себя?
Хейл прошла к холодильнику и, открыв дверь, извлекла две бутылки вина. Она прошла к двери, но остановилась.
- Между нами ничего нет… Я на него не претендую.
- А я тем более, – смело произнесла девушка и, резко обернувшись, быстро прошла к двери. Она смело взглянула на Хейл.
Две девушки лгали не друг другу. Они лгали самим себе. Розали пыталась убедить себя, что не претендует, хоть ей и хотелось быть любимой им. Елена убеждала себя, что ничего не чувствует к нему. Только, наверное, какое-то глупое половое влечение…
- Выросла.
Шатенка прошла первой и стремительно направилась в зал.
Выросла? Елена вложила в это слово огромный смысл, и Розали, хоть была неглупой, но так и не поняла подтекста. Пожав плечами, Хейл с бутылками вина тоже пошла к остальным.
Деймон сохранял молчаливость, хоть внимательно всех выслушивал. По отношению к Стефану, который обходил Гилберт кругами, Сальваторе не испытывал никаких чувств. Деймон даже смеялся над жалкими попытками этого паренька ухлестывать за такой высокой особой. А Деймон знал, что эта девушка не сводит с него взгляда… Играла приятная музыка… Но пригласить на танец Деймон не мог ни Розали, ни Елену, которая ждала этого.
- Я вот что думаю, – произнес Сальваторе, садясь к другу ближе. – Я хочу в открытое море! Знаешь, взять яхту на прокат, этих красивых женщин и несколько дней пробыть в открытом море! Красота! Как вы считаете?
Мередит закивала. Мередит вообще была скупа на слова. Она только улыбалась и отвечала односложно и кратко. Сальваторе эта особа напомнила глупую красавицу Элен из известного произведения «Война и мир». Обятельная, привлекательная, но пустая как пробка. Никакой глубины! Что Рик в ней вообще нашел? Стефан одобрил идею. Каким он боком к этой ситуации? Кем он вообще приходится Зальцману?
- Перед отъездом…
- Я решила, – произнесла Елена садясь между Зальцманом и Сальваторе. – Я поеду в Европу. Как раз мне исполнится двадцать один… К тому же, через месяц снова на учебу, и надо провести время в удовольствие.
Она сказала это даже с каким-то энтузиазмом, без акцента. Для Елены это было странно… Неужели она пошла против своих приоритетов? Сальваторе захотел тоже изменить принципам. Он сказал Рику, что согласен и, поднявшись, подошел к Розали. Блондинка согласилась станцевать один танец.
Когда пара отошла на безопасное расстояние, отделившись от остальных, Розали из нежной и милой превратилась в черствую и холодную.
- Что ты делаешь?
- Танцую, – непринужденно ответил Сальваторе.
- Она же влюблена в тебя, как кошка! Зачем ты делаешь ей больно? Потому что Изабель сделала тебе больно?
Эти слова были правдой. И только сейчас Сальваторе смог распознать мотивацию своих поступков. Это было подло и низко! Ведь после того, что было на ферме... В кого он вообще превращается? Что же он делает с Розали? С Еленой? С собой? Ужас. Деймон резко остановился.
- Она не виновата в том, что ее мать разбила тебе сердце!
Деймон отвел взгляд. Кажется, прояснение пришло только сейчас.
- Либо сейчас же извинись, либо исчезни из ее жизни и не мучай девушку.
- А зачем ты заступаешься? – усмехнулся Сальваторе. – Какой тебе прок?
«Ведь ты хотела бы быть на ее месте», – мысленно дополнил мужчина, но делать больно Розали он больше не хотел.
- Потому что я не раз выбивала из тебя дурь! Потому что я тоже женщина и знаю каково это… Когда разрывает изнутри.
Деймон опустил взгляд, но не из-за того, что ему было стыдно. Скорее, из-за того, что пытался распознать самого себя. Это состояние апатичности довело мужчину до того, что он с безразличием стал относиться не только к себе и к своей жизни, но и к дорогим людям. А чего вы ожидали? Доброго? Нежного? Справедливого? Но он обычный человек, который тоже подвластен и хорошим и плохим мотивациям, который тоже может совершать ошибки… Он запутался в своих чувствах, запутался в себе…
Сальваторе смело взглянул на блондинку.
- Прости.
Девушка выдохнула.
- Ты права. Мне надо уйти.
- Не будь дураком!
- И не буду. Поэтому я сейчас и уйду.
Розали закатила глаза, понимая, что с ним бесполезно говорить. Сальваторе подошел к Зальцману и, пожав руку, сказал, что ему надо идти. Елена встрепенулась, но она была из тех девушек, что не бегает за мужчинами. Хочет идти? Пусть уйдет. И Гилберт снова вернулась к беседе с Дэвисом и Мередит. Теперь она зацепила самолюбие Сальваторе.
Деймон усмехнулся и, попрощавшись с Розали, удалился.
Идя по улице, он думал, что заявится в дом Гилберт завтра. Зачем? Он не знал. Но Деймону хотелось разрушить жизнь самодовольной девушки! Ему хотелось, чтобы она бегала за ним. А пока все будет так, как есть. Остается только чуть-чуть подождать.
====== Глава 16. А ты мне делай больно. ======
Два дня спокойствия и тишины привели Елену в более менее нормальное духовное равновесие. Все это время девушка посещала кочующие цыганские таборы, которые останавливались на побережье. Она старалась вернуться в нормальную колею жизни. Забыть о разбитом сердце, предательстве Локвуде и безучастности матери. Особенно, забыть о Сальваторе, который как в воду канул. Девушка наслаждалась тем, как танцуют бродяги, цыгане у костра и понимала, что только с себеподобными она будет счастлива. А с Деймоном? С ним ничего не получится. К тому же, вел он себя как ублюдок на последнем вечере. Девушка придерживалась противоположной философии. Если Сальваторе считал, что надо общаться с абсолютно абстрактными людьми, то Гилберт, – особенно в последние два вечера, – пришла к выводу, что будет свободна только с теми, кто такие же, как она.
Но спокойствию и тишине не суждено было длиться долго. Рик все-таки воплотил свой замысел в реальность. Он арендовал яхту на двое суток, и Елена была приглашена. Зальцман был в прекрасных отношениях с Изабель и считал себя обязанным приглядывать за ее дочерью. Елена не сомневалась, что в числе приглашенных будет и Сальваторе. Меньше всего хотелось его лицезреть! Ну честно! После того поцелуя он как с цепи сорвался. Но делать было нечего. Надо было стерпеть эти двое суток, потом пережить совершеннолетие, а потом уехать к матери и навсегда забыть и о Локвуде, и о Сальваторе.
Девушка пришла к пристани, когда было около одиннадцати утра. Она увидела неподалеку Сальваторе, который беседовал с Розали. Он обернулся. Лицо его не выражало ни единой эмоции. Но потом снова стал разговаривать с Хейл. И, видимо, разговор был напряженным.
Елена оглядела эту парочку и прошла дальше. Она улыбнулась, обдумывая что-то. Быть может, что-то вспоминая. Но определенно какая-то мысль привела Гилберт в восторг.
Спустя несколько минут Розали обняла Сальваторе и, развернувшись, направилась к автомобилю. Спустя еще несколько минут, она уехала. Елена даже обрадовалась этому. Теперь карта ляжет так, как выгодно Елене.
- Моя любимая цыганка!
Елена обернулась и с улыбкой поприветствовала Зальцмана. Он был навеселе и шел вместе с Мередит, которая опять глупо и наивно улыбалась. Девушка почувствовала прилив энергии и с воодушевлением готовилась к предстоящему отдыху. Но как только подошел Сальваторе, шатенка сделалась холодною, немного грустной, хоть уверенность била ключом.
Зальцман пригласил на яхту.
Описать впечатления девушки трудно. Но Елена с улыбкой озиралась, наслаждаясь роскошью и богатством. Каждому была предоставлена отдельная каюта, которая напоминала шикарную комнату со всеми удобствами. Теперь девушка будет наслаждаться своей местью и своим отдыхом.
Елена заняла небольшую комнатку. Она кинула сумку на пол и прошла к маленькому окошечку. Два дня в открытом море! Что может быть лучше?