Вопрос: Ирина, вы единственная, кто не пил, почему, если не секрет? Если у вас есть проблемы со здоровьем, то в наших обоюдных интересах их озвучить.
Ответ: На здоровье не жалуюсь, просто вообще не пью.
Вопрос: Есть ли какая-то причина?
Ответ: Вы гомосексуалист? Если нет, то почему? Ну, не пью я, не нравится мне спиртное и всК, как еще вам объяснить?
Вопрос: Хорошо. Оставим эту тему. Что вы можете сказать о ваших спутниках?
Ответ: Жигуненко и Сергеева вчера мельком впервые увидела. Инна - моя подруга, мы с ней этим летом, в смысле в июле 1999 года, познакомились в Крыму, пару раз она ко мне в гости приезжала. 30 декабря девяносто девятого я прилетела в Киев, чтобы на следующий день вместе с ней лететь в Индонезию на Бали. Не долетели.
Брат о себе сам вам все расскажет. То, что я о нем немного рассказала, - это только минимум, необходимый ради его же блага.
Адаменко, что о нем сказать, я его почти не знаю, это друг брата. Мы практически не общались. В основном общались наши родители, его мать генеральша, начальница какой-то инспекции в милиции, которую все боятся, а отец бизнесмен - его фирма занимается производством, реализацией и экспортом бытовой и оргтехники по лицензиям и просто создав дешевые аналоги. Плюс разрабатывает какое-то программное обеспечение. Как я понимаю, из того что слышала, Адашик жизнерадостный раздолбай. Хотел работать в милиции. После школы поступил в Харьковскую академию МВД, но что-то там не срослось и он был отчислен. Мать его восстановила в Симферопольском институте, но оттуда его тоже выгнали, потом опять же усилиями матери был восстановлен в Киеве.
Вопрос: Не знаете, в чем причины отчисления: недостаточный общий уровень образования или психологические проблемы возникли? Я ведь правильно понял, что Адаменко изначально сам проявил желание служить в органах внутренних дел?
Ответ: Учился он на четыре и пять. Самый обычный парень, правда, немного повернутый на культуризме. И советую с ним поосторожнее на темы гомосексуализма. Он, когда только качаться начал, в первый же день всю комнату плакатами разных "горилл" обклеил. А родители у него выходцы из села и тогда еще не полностью воспринимали все новое. Мать вечером пришла домой, а у сына все стены в комнате здоровенными почти голыми мужиками завешаны. Наутро его к сексопатологу и отвезли. Естественно в школе об этом узнали. Думаю, тут и продолжать нечего. Он успокоился только тогда, когда прочитал, что и его кумир Шварценеггер был своим папочкой доставлен к психиатру в схожей ситуации.
Почему ему милиция разонравилась, точно не знаю, но когда они с братом отдыхали прошлой зимой на каникулах у нас дома, то краем уха услышала, как Рома говорил, что если бы он знал о том маразме, который будет в милиции, его бы туда никто не затащил. Как он выразился, "на медкомиссии укусил бы за ногу председателя военно-врачебной комиссии, в поликлинике МВД, выпил бы чернила из чернильницы и на глазах у психолога наделал в углу". (6) Брат еще ему приблизительно так ответил: "Это тебя бы и погубило - как только председатель комиссии узнал бы от твоей мамы, что все тобою делается, дабы не попасть на два года в казарму Академии, поверь мне, тебя бы признали совершенно здоровым. (7)
Вопрос: Расскажите поподробнее, что с вами происходило, начиная с 30 декабря 1999 года, как вы говорите…
Ответ: (перебила фразу) Не надо делать из меня идиотку, я говорю, как было, а вы хотите верьте, хотите нет, это ваши проблемы.
Продолжение вопроса: Извините так, что происходило с момента вашего прилета в Киев и до того момента, как вы оказались в лесу Залеского охотничьего хозяйства.
Ответ: Происходило следующее…
***Закаленный за десятилетие службы в органах, организм Жигуненко традиционно проснулся и принял работоспособное состояние в семь тридцать по московскому времени. Еще с полчаса ушло на воспоминание, осознание и принятие мозгом предшествующих событий и сложившейся реальности. После утренних процедур о недавнем перепое свидетельствовали только красные как у кролика глаза, что было тут же устранено глазными каплями, которые у Виталия были на всякий случай всегда с собой. Покинув спальню, Жигуненко отправился на поиски хозяев дома, под кровом которого он находился. Едва он спустился на первый этаж, как из открытых дверей комнаты, очевидно, гостиной, его окликнули: