«Почему же тогда не посоветовался и не объяснил все сразу, как Санек предлагал?» — справедливый упрек и замечание совести.
Черт бы побрал этот треклятый внутренний голос!
Да только ее безопасность, выходит, для него всего важнее. И как это все совместить, как попытаться наладить ситуацию, не подставив Антонину под удар, пока ни единой идеи.
У Чехова та же беда, кажется, судя по тому, что друг молча дымил, прикурив новую сигарету от дотлевшей.
Эх, им бы сесть да напиться хорошо, глядишь, и придумали бы что интересное… Вот только куда терять разум при такой ситуации, как у них?
У Тони не получалось выдохнуть. Бог знает, почему именно сейчас накрыло с такой силой. Наверное, всему виной то, что завтра предстояло столкнуться с Дамиром лицом к лицу, но Тоня ощущала себя разрушенной и опустошенной. С трудом домой добралась. И сейчас все, чего хотелось, это забраться вот так, как есть, не раздеваясь, в горячую ванную, полную воды… И вымыть голову! Хотя утром же только мыла, укладку делала… Но именно в это мгновение имелось почти невыносимое желание смыть все с себя, сам этот день, боль, которая встрепенулась, ожила, разрослась в душе с того момента, когда вновь с Пархомовым лицом к лицу оказалась.
Не особо борясь с этим желанием и потребностью, Тоня поплелась в ванную, все же медленно и с трудом раздеваясь по дороге. Включила воду, отложила телефон.
Паршивый день сегодня. Хотя разве не все ее дни в последний месяц такие?
Еще и с Денисом вновь поцапалась… Не то чтобы Тоня к подобному стремилась. Но в сегодняшнем разговоре Дамира с Дэном явно что-то пошло не так (она вовсе из своего кабинета не выходила целый день, если честно, чтоб ненароком вновь с Пархомовым не пересечься). Тоня даже не пыталась уточнить, что именно там произошло, но когда излишне бравирующий уверенностью Денис попытался вновь перейти к личному, зажав Тоню в кресле, по самому виду мужчины было заметно, что он нервничает. И секса не хочет, по факту. Как бы там ни было, Тоня неплохо изучила Дениса, он в тот момент явно о других проблемах думал, просто пытался уверенность в себе вернуть на «другом поле», ощущая, что где-то прокололся. Однако, стоило ей спросить, как прошёл разговор с Пархомовым… В общем, Денис сорвался и принялся обвинять ее черти в чем, чуть ли не в промышленном шпионаже и попытке подсидеть его.
Главное, о том, как сам вчера пытался узнать у Тони детали, даже не вспомнил… Какая избирательная у него память и гордость, однако.
Короче, поругались, исколов друг друга придирками. И у Тони настроение не фееричное, да и не сказать, что очень уж была позитивно настроена терпеть наезды Дэна. В очередной раз попыталась кольцо вернуть, Тоню уже утомлять это все стало, если откровенно, а она нынче тоже не лапочкой была… Денис, конечно, признал, что зря сорвался, да и она вроде извинилась, но гадкий привкус от этого не делся никуда.
А сейчас, уже забравшись с головой в воду, намылив на короткие волосы ароматный шампунь, пахнущий грейпфрутом и лимоном (блин, снова его… свой парфюм вспомнила, который все же выкинула месяц назад со злости, наплевав на стоимость), пыталась хоть как-то расслабиться. Ей же завтра самой с Дамиром встречаться. В подобном состоянии духа точно не выдержит, сломается… А Тоня такого не собиралась допускать!
Вечер пролога
Дамир не знал, ощущал ли себя хоть когда-то в жизни паршивей, чем сейчас?
А еще утром казалось, что хуже быть не может… Однако за последний месяц он досконально изучил это состояние, выходит. И вот пробил новое дно…
Ведь правда, что отвратительней можно придумать того, как именно он повел себя с Тоней при встрече сегодня? Прекрасно уже зная все ее принципы, болевые точки и красные линии… А все равно надавил, используя это все, чтобы надежней оттолкнуть, тогда как самому до истового воя хотелось вцепиться в нее обеими руками и никуда уже от себя и из этого кабинета не выпустить!
Щека до сих пор болела после пощечины, что она ему влепила. Но Дамир был не в обиде за это, и побольше заслужил.
В горле и легких, как битое стекло: крошилось, резало изнутри, когда Дамир взял-таки бумаги, что Тоня рассыпала, бросив ему в лицо после предложения о минете… Вот уж точно, «толково» придумал, чтоб надежней отдалиться… Она убежала, как он и надеялся, так и не увидев, насколько самому Пархомову мучительно поступать подобным образом. Но разве имел он право ее за собой в это дерьмо тянуть? А то, что полезет — не сомневался, не врал тогда Чехову. Изучил характер своей женщины. Эта — не предаст!..