— А ну-ка вперед, в душ, — приказала девушка, подозревая, что младшие так и не помылись.
— Надя… ну холодно же… — сделала очень жалобное лицо Маша, заставив Надежду вздохнуть.
— Ну-ка, пойдем, — девушка взяла свою младшую за руку, отправляясь в сторону душевой. — Гриша, ты же сможешь недолго посидеть?
— Куда я денусь? — вопросом на вопрос ответил он.
— Вот и хорошо, а мы пока помоем нашу Машеньку, — сообщила Надя, открывая дверь.
И к тому, что вода есть привыкнуть-то было непросто, а уж осознать, что она теплая — так и вдвойне. Девушка помнила, сколько времени она танцевала вокруг душа, пока решилась включить воду. Здесь ситуация была в точности такой же. Именно поэтому она пошла с Машей, подождала, пока девочка разделась, проделав то же самое, а потом отрегулировала воду, чтобы приучить Машу к тому, что холода больше нет. Во время помывки девушка думала о том, как бы помыть Гришу…
— Грише достаточно просто сказать, — произнесла девочка. — Он мне лицо так умыл в первый день, я все не решалась.
— Ну вот и хорошо, — кивнула Надя, заворачивая Машу в полотенце.
Выйдя из ванной, девушка командным голосом в приказном порядке загнала туда и мальчика, укладывая пока вымытую девочку в кровать. Отыскав среди вещей теплую пижаму, Надя обрядила в слегка великоватые одеяния Машу, против чего та совсем не возражала, приготовив такую же пижаму и Грише.
Укутав детей, выдав каждому еще по кусочку хлеба, Надя уложила их спать. Девушка заметила, что и Маша, и Гриша очень сильно утомлялись, почти как… там. Но, по мнению Нади такого быть не могло, ведь не было голода, завода, сыплющихся с неба бомб. Неоткуда было взяться и апатии… Именно поэтому происходящее ее сильно беспокоило.
Герр и фрау Кох будто ждали весточки из школы — они откликнулись моментально, приехав на следующий же день прямо с утра. Пройдя по коридору, родители Марты вошли в секретариат, в котором в этот час было пусто. Дверь в кабинет ректора оказалась открытой, потому, постучавшись, родители ученицы вошли.
— Здравствуйте, — поздоровались они. — Мы — семья Кох.
— Здравствуйте, — ответил им герр Рихтер, сразу не сообразив, по какому вопрос они явились. — Чем я могу вам помочь?
— Мы письмо получили, — сообщил герр Кох, но его супруга сразу же перехватила инициативу.
— Что с Мартой и с детьми? — сходу спросила женщина, с тревогой глядя на ректора школы Грасвангталь.
— Ах, вы по этому вопросу! — сообразил, наконец, герр Рихтер. — Все сравнительно в порядке.
— Сравнительно? — удивилась фрау Кох. — Сравнительно с чем?
— Сравнительно с тем, что они пережили, — вздохнул Герхард, нажимая кнопку селектора. — Герр Шлоссер, зайдите, пожалуйста, ко мне.
Пока заместитель шел, ректор сжато рассказал родителям фрау Кох предысторию и произошедшее за последние сутки. Женщина кивала, при этом заметно было, что чего-то подобного она и ожидала. Во время рассказа в кабинет вошел герр Шлоссер.
— Детям тут не место, — подождав, пока начальник закончит свой рассказ, прямо заявил заместитель ректора школы. — Они пугаются немецкой речи, шарахаются от немцев в принципе, если бы не ваша дочь, то так и ели бы один хлеб…
— Думали, что их отравить хотят, — понял герр Кох, прочитавший уже достаточно литературы. — И теперь?
— И теперь они прилипли к вашей дочери, — вздохнул герр Шлоссер. — Если я правильно понял, не просто так?
Отвечая на вопрос заместителя ректора, герр Кох рассказал о снах дочери, начавшихся довольно давно, но изменения характера и взгляда на жизнь начались сравнительно недавно. Вспоминая, мужчина рассказывал о том, как сложно было Марте принимать себя немкой, как тяжело оказалось сдерживаться и не накидываться на еду и как она говорила о своих «младших» …
— Разумеется, мы возьмем их под опеку, если… — фрау Кох не договорила, все было ясно и так.
— Контролирующие органы уже со всем согласны, — криво ухмыльнулся герр Рихтер, так что дело теперь только за ними. — Коллега, проводите родителей к детям, пожалуйста.
Так как марта с детьми еще из комнаты не выходила, герр Шлоссер посчитал правильным отвести Кохов к комнате, где ночевали все троя, удивительно рано улегшись спать. Что-то беспокоило мужчину, вот только понять, что именно, он не мог. Было какое-то непонятное ощущение, вроде надвигающейся грозы, но вроде бы, ничего не предвещало.
------------
[1] Ольга Берггольц «Февральский дневник»
[2] К. Симонов «Убей его»
Глава 13
Посмотрев на то, как спали младшие, Надя решила лечь рядом с ними. Грише было явно холодно — он мелко дрожал сквозь сон, тем не менее, проверяя Машу рукой, а вот девочке было совсем невесело. Маша бледнела прямо на глазах, пугая обнявшую детей девушку.