— Разве ты не нужен здесь, в армии?
— Армию возглавит Мойри. Нет никого лучше нее, — сказал Дарус, одарив глупую женщину улыбкой. — Не обижайся, но ты не военный. В городе я могу принести больше пользы.
— Сколько времени потребуется, чтобы подготовить пятьдесят человек к отправлению с нами? — спросил Аасгод.
— Совсем немного, — с усмешкой сказал Дарус. Он выберет самых лучших — там они и останутся.
Через тридцать минут они были готовы к отправлению. Дарусу оставалось сделать еще кое-что. План изменился. Он отвел Мойри в сторону. «Пойдем со мной». Он отвел ее подальше от остальных, в лес.
— Что-то не так? — спросила Мойри, когда они остановились.
— Вовсе нет. — Он огляделся. Они были одни. — Я собирался подождать. До того момента, когда с нами будет Тиннстра. Но кто знает, представится ли нам такая возможность?
— Возможность для чего?
Дарус подошел ближе и поцеловал ее в губы. Сначала это был легкий, нерешительный поцелуй, но Мойри приняла приглашение, и второй поцелуй был более глубоким и продолжительным. Она обвила его руками и притянула к себе. Она прижалась к нему пахом, чувствуя его возбуждение и, без сомнения, думая, что это для нее. Возможно, в каком-то смысле так оно и было, но не в том смысле, в каком она думала.
Он крепче сжал свой узкий маленький нож и глубоко вонзил его в нее.
Глаза Мойри широко распахнулись, когда она прервала поцелуй.
— Я хотел, чтобы ты увидела, как я убиваю твою дочь, прежде чем убью тебя, однако Тиннстра лишила меня этого удовольствия, сбежав. Тем не менее, я всегда был рад импровизировать. Это не идеально, но все равно это что-то особенное. — Он улыбнулся, когда она в шоке посмотрела на него. Он еще раз улыбнулся и слегка пошевелил ножом, чтобы убедиться, что он нанес достаточно урона. Он улыбнулся, наблюдая, как свет исчезает из ее глаз. И позволил ей упасть в кусты. Ему почти не пришлось передвигать тело, пока оно не скрылось из виду.
Да, убивать Мойри было просто восхитительно.
Дарус начисто вытер нож листом, прежде чем положить его обратно в карман куртки, затем вернулся к остальным.
— Пора? — спросил он.
Аасгод огляделся:
— Где Мойри?
— Она пошла проверить, как там остальные войска, — сказал Дарус. — Она пожелала нам удачи.
— Тогда давайте отправляться в путь, — сказал маг. — Пришло время выиграть эту войну.
— Да, — сказал Дарус. Он действительно собирался выиграть эту войну.
83
Зорика
Айсаир
Для Зорики потеря своих сил была хуже, чем потеря конечности. Люди переживали такие потери, продолжали жить своей жизнью, которая, может быть, и не была такой, как раньше, но, тем не менее, была жизнью. Даже Тиннстра справилась с потерей глаза настолько, что Зорика почти забыла об ее ранении. Но как Зорика сможет жить без своих сил? Это было все равно что пытаться жить без сердца или мозга — невозможно.
Когда Раласис предложил выпрыгнуть из окна, Зорике не пришлось долго раздумывать. Либо к ней вернется ее магия, либо она умрет. Вот так просто. Оба варианта были лучше, чем оставаться пленницей Черепов, подвергаться пыткам и допросам, а затем дать Рааку сделать с ней одни Боги знают, что.
Лучше умереть свободной, если к ней не вернутся силы.
Она чувствовала, как вода Чикара бурлит внутри нее, делая свою ужасную работу, пытаясь разжечь в ней искру магии там, где была только тьма. Только пустота.
Только ад.
Затем Тиннстра прыгнула, обхватив Зорику и Раласиса руками, и они упали вместе.
Так быстро.
Раласис закричал.
За́мок мелькал мимо, земля стремительно пошла вверх.
Их ждала смерть.
Но Зорику это не волновало, потому что ее свет вернулся к жизни. Он вспыхнул, когда Тиннстра выбросила их из окна, и теперь ярко пылал, когда они стремительно падали вниз.
Это было прекрасно. Это было восхитительно. Это была свобода.
— Тобо. — Зорика почти пропела это слово.
Они дернулись в воздухе, когда их падение внезапно прекратилось, и Зорика почти выпустила из рук остальных, но каким-то образом удержала Тиннстру и Раласиса, когда они снова начали подниматься.
От нее исходил свет, когда к ней возвращались силы, но она, держась низко, перелетела через стены дворца и направилась в Айсаир. Ее силы вернулись, но их было недостаточно. Это было уже не то, что раньше.
— На восток, — крикнула Тиннстра, перекрывая рев ветра и крики Раласиса.
Зорика сделала, как просила ее мать, и спустилась ниже, пытаясь затеряться в лабиринте улиц Айсаира, надеясь, что здания ее скроют. Эгрилы будут их преследовать, и она знала, что пока недостаточно сильна, чтобы с ними бороться.
Возможно, она больше никогда не будет…
Даже сейчас Зорика чувствовала, как мерцает ее огонек, как темнота грозит его погасить. Она опускалась все ниже и ниже, замедлилась и, наконец, приземлилась на какой-то темной улице. Ее огонек замерцал и исчез, когда они забрались в переулок.
Тиннстра обняла ее:
— Ты это сделала, моя прекрасная девочка. Ты это сделала.
— Клянусь Богами, — сказал Раласис. — Больше никогда. — Он присел на корточки, и его вырвало на булыжники.
Тиннстра осмотрела лицо Зорики, не скрывая своего гнева из-за порезов:
— С тобой все в порядке? У тебя нет других ран?
— Ничего такого, что не заживет, — сказала Зорика. Во имя Четырех Богов, она надеялась, что так и будет.
— Они..
— Ничего, что имело бы значение. — Ничего такого, о чем Зорике хотелось бы поговорить. Многое из того, что она хотела бы забыть.
— Нам нужно убраться с улиц, — сказала Тиннстра, оглядываясь по сторонам. — Они скоро последуют за нами.
— Куда мы пойдем? — спросила Зорика.
— Я знаю одно местечко. — Тиннстра наклонилась и подняла Раласиса на ноги. — Ты сможешь там отдохнуть.
— Это… было бы... неплохо, — пробормотал мейгорец.
Они двинулись дальше вместе, помогая друг другу, Тиннстра вела их по разрушенным улицам, используя тени как укрытие. Зорика никогда не видела Айсаир после вторжения, а если и видела, то была слишком мала, чтобы помнить. Она знала только Айсаир прошлого, место красоты и волшебства, любви и смеха. Этот город был совсем не похож на тот. Красные флаги Эгрила свисали со зданий, которые все еще стояли, но многие из них были повреждены, поломаны или почти полностью разрушены.
Они сами ничем не отличались от зданий. Эгрил уничтожал все, к чему прикасался.
В небе над головой с визгом проносились Дайджаку, заставляя их останавливаться через каждые несколько ярдов. Избранные тоже летали туда-сюда, их проклятые дубинки светились в темноте, готовые нанести удар.
От одного их вида Зорику бросало в дрожь. Даже несмотря на то, что вода Чикара все еще горела внутри нее, она не собиралась снова сражаться с этими монстрами. Она не была уверена, что сможет с кем-нибудь сразиться.
— Сюда, — прошептала Тиннстра, уводя их вглубь тесно застроенной улицы. На полпути она остановилась и вошла в одно из зданий. Внутри было темно и пыльно, как будто по его коридорам никто не ходил целую вечность. Тиннстра повела их наверх, на третий этаж. Она направилась прямо к одной из дверей, протянула руку и нашла ключ, спрятанный в верхней части дверной коробки.
Она отперла дверь и пригласила их войти.
Комната была маленькой: неубранная кровать, маленькая плита, стол с двумя стульями, на нем чайник и две чашки, еще один стул у двери и небольшой шкаф у окна. Казалось, что обитатель только что выскочил на минутку, за исключением того, что все было покрыто толстым слоем пыли.
Тиннстра заперла дверь и подставила стул под дверную ручку. В коробке над камином она нашла маленькую свечу, вставила ее в подсвечник и зажгла от спички. «Добро пожаловать в мой дом», — сказала она, ставя свечу в центр стола. Она сняла маску и бросила ее рядом со свечой.
— Твой дом? — переспросил Раласис, задергивая занавески.
— В другой жизни, — сказала Тиннстра, уставившись на пустые чашки. Она тряхнула головой, словно отгоняя воспоминания, и повернулась к Зорике. — Тебе нужно прилечь?
— Стул подойдет, — ответила Зорика. Тиннстра помогла ей сесть, обращаясь с ней с давно забытой нежностью. Это была помощь, в которой она очень нуждалась. Тот прилив сил, который вызвала у нее вода Чикара, постепенно проходил, и ей нужно было отдохнуть.
Раласис сел на другой стул и со стоном вытянул ноги:
— Слава Богам.
Покачав головой в сторону мужчины, Тиннстра снова обратила свое внимание на лицо Зорики:
— Твои порезы быстро заживают. Возможно, к вечеру ты даже не сможешь сказать, где они были.
— Хорошо. — Зорике больше не хотелось никаких напоминаний о том, что произошло. Она слишком хорошо помнила, что чувствовала, когда эгрилы вырезали эти мерзкие линии на щеках, как они резали ее в других местах, и все это время оставались бесстрастными. Почему-то хуже всего было то, что они делали это не из-за гнева, ненависти или похоти. Если уж на то пошло, казалось, что им было скучно.
— Как такое возможно? — удивился Раласис.
— Вода Чикары, — сказала Тиннстра. Без маски или повязки ее разрушенный левый глаз еще больше выделялся на лице. — Это одно из преимуществ.
— Тогда, я думаю, мне бы она тоже не помешала, — сказал Раласис, вытирая окровавленный рот.
— На тебя она не подействует, — сказала Зорика. Хотя вода спасла ей жизнь, она все равно ее ненавидела. — Тебе придется пить воду Чикары несколько лет, прежде чем она начнет действовать. Если повезет, то сначала ты можешь даже сойти с ума.
— Я сделала это ради тебя, — прошептала Тиннстра.
— Я тебя об этом не просила, — сказала Зорика.
— Это был единственный способ стать достаточно сильным, чтобы тебя защитить.
— И Аасгод давал ее моей матери, чтобы я стала достаточно сильной и остановила Эгрил. Ты чувствуешь себя достаточно сильной, чтобы защитить меня сейчас?
Тиннстра отвела взгляд: