— Но... но...
Дарус повернулся к магу спиной:
— Все! Отставить! Отставить!
Все бросили свои дела и повернулись в его сторону.
— У нас есть миссия. Сражение с Черепами подвергнет эту миссию опасности. Я знаю, это ужасно. Никто так сильно, как я, не хочет пойти и убить виновных, но мы не можем ставить под угрозу эту миссию.
Послышались стоны и недовольное бормотание, но никто не возразил. Мечи застучали по столам, а лица вытянулись — джиане восприняли его слова как хорошие маленькие солдатики, какими они и были. Во имя Кейджа, ему хотелось рассмеяться.
Подумать только, снаружи, на улицах, их соотечественников отправляли в Великую Тьму, а эта веселая компания ничего с этим не могла поделать. Как славно. Ему хотелось присоединиться к веселью, но зрелище страданий мужчин и женщин вокруг него почти это компенс...
У него перехватило дыхание.
Зорика была рядом. Он чувствовал, как ее магия проникает в него. Он оглянулся на дверь как раз в тот момент, когда раздался крик часового.
— Королева! Она здесь — с Тиннстрой!
Раздались радостные возгласы, и все вскочили на ноги, полные надежды, а не сокрушительного отчаяния. Не этого хотел Дарус.
Аасгод бросился к двери, когда Дарус сунул руку в карман и нащупал шар. Остальные все еще лежали в сумке на столе. Их было не меньше сотни.
Идеально.
Дарус направился вслед за Аасгодом. Маг был уже снаружи. Сияние, исходившее от Зорики, проникало сквозь щели в заколоченных окнах, привлекая всеобщее внимание, заставляя Даруса проталкиваться к двери.
— Возвращайтесь к тому, что вы делали, — приказал он. — Вы все уже видели королеву раньше. — И, как овцы, они сделали, как им было сказано.
Прежде чем уйти, он повернулся лицом к залу. Несколько человек посмотрели в его сторону, но большинство опустили головы, сосредоточившись на других вещах. На этот раз он не стал скрывать улыбку.
Смерть всегда делала Даруса таким счастливым.
Он прижал палец к ножу в кармане, почувствовал, как тот укусил его, почувствовал, как потекла кровь и размазал ее по поверхности шара. Когда шар активировался, его руку внезапно обдало жаром.
Сделав глубокий вдох, Дарус швырнул шар к столу с мешком, а затем отступил назад, в дверь. Аасгод был с Тиннстрой и королевой. Двое других ханран стояли на страже неподалеку. Все они обернулись при его внезапном появлении.
— В укрытие! — закричал он, наполовину убегая, наполовину падая в их сторону.
Затем все вокруг стало белым.
Если и был шум, Дарус его не услышал. Если и было жар, он его не почувствовал.
Когда он открыл глаза, то обнаружил, что стоит на коленях в коконе света вместе с Зорикой, Тиннстрой и Аасгодом. Все было тихо и безопасно. Снаружи, однако, царил хаос. Вокруг них клубился дым. Обломки дождем падали с неба, ударяя по щиту, пламя лизало его бока.
— Что случилось? — спросил Аасгод.
— Один из мужчин, — сказал Дарус, широко раскрыв глаза. — Я видел, как он взял шар... У него на руке была кровь. Он собирался пройти в дверь за вами, но я оттащил его назад. Он упал, и шар… он покатился и скрылся из виду. — Прикрыв рот рукой, он смотрел на кровавую бойню, когда дым начал рассеиваться. Ничего не осталось ни от гостиницы, ни от мужчин и женщин, которые были внутри. — Милостивые боги, он... он убил их всех. Я не смог их спасти.
— Могло быть и хуже, — сказала Тиннстра. Она подошла, чтобы помочь ему, но Дарус от нее отмахнулся. — Вы снова спасли королеву.
— Я должен был сделать больше, — ответил Дарус.
— Вы сделали достаточно, — сказала Зорика, и ее голос был подобен меду. — Спасибо вам.
— Пустяки, Ваше Величество. — Он находился так близко к ней, внутри ее магии — и это расшевелило то, что Рааку вложил в Даруса. Он чувствовал, как магия Императора присасывается к языческой королеве. Ему приходилось концентрироваться, чтобы просто говорить, просто дышать. — Я обещал вам свой меч и свою жизнь.
— Что нам теперь делать? — спросил Аасгод.
— Мы должны сразиться в Секановари. Такова наша судьба, — сказала Тиннстра. Она оглянулась, словно ища кого-то. — Давайте найдем Рааку.
Дарус кивнул, плотно сжав губы. Он и сам не смог бы спланировать это лучше.
Он не мог дождаться, когда отправит этих глупцов в Великую Тьму. Его ждала вечная слава.
95
Эндж
Айсаир
Эндж передернула плечами, пытаясь сдвинуть щит, который висел у нее на спине, в более удобное положение. Она ни за что не собиралась с ним расставаться. Она уже давно перестала об этом думать. Она бы повесила бы десять таких, если бы могла. Она была готова на все, лишь бы остаться в живых.
И, конечно, она была рада, что ее не было в одной из команд, которые несли эти чертовы бревна, необходимые для перехода через траншеи. Никто из тех, кто их нес, не выглядел счастливым, но, с другой стороны, никто вообще ничему не радовался.
— Мне это не нравится, — сказал Дэнни, чтобы доказать свою точку зрения. — Совсем не нравится.
Эндж взглянула на него: лицо красное от долгого перехода, а шрам еще более багровый, чем обычно. Тень того уверенного в себе мужчины, с которым она познакомилась всего день назад, а он знал только половину всего происходящего дерьма.
— У нас все будет хорошо, — солгала она.
— Почему ты так думаешь? У нас нет ни королевы, ни этой одноглазой психички, и кое-кто из парней сказал, что маг свалил прошлой ночью.
— Да, но он нас не бросил. Он просто ушел вперед. Когда мы туда доберемся, Аасгод будет в городе. Он откроет нам ворота.
— Я, черт возьми, поверю в это только тогда, когда увижу собственными глазами. — Он отхаркнул в сторону комок мокроты. — Это не объясняет двух других, особенно королеву. Из-за нее большинство из нас отправилось воевать на юг.
— Мы по-прежнему сражаемся ради нее.
— Некоторые парни говорят, что ее захватили в плен — или убили.
— Ребята много чего говорят, — сказала Эндж.
— Когда ты не знаешь правды, начинают разноситься слухи, ага? Люди всегда готовы верить в самое худшее.
— Ага, так оно и есть.
— Что ты знаешь? У тебя тесные отношения с боссами.
— Ничего, — сказала Эндж, желая, чтобы это было правдой. Дрен был высокого мнения о Джаксе — он отдал свою жизнь за то, чему Джакс его научил, — и теперь этот человек оказался предателем? Это было бессмысленно, но ничто в мире больше не имело смысла. — Как ты думаешь, сколько времени осталось до Айсаира? Мы весь день бродим по этим лесам.
— Хорошая смена темы, — сказала Дэнни. — Это заставляет меня волноваться еще больше.
— Послушай, у меня не очень тесные отношения с боссами. — Она огляделась по сторонам, отчаянно пытаясь найти кого-нибудь, кто мог бы спасти ее от этого разговора. По правде говоря, она была согласна с Дэнни — он заслуживал того, чтобы знать, что происходит. Она бы хотела знать, будь она на его месте. — Все они Шулка, а я… Я просто дура, которая вечно оказывается не в том чертовом месте.
— Оглянись вокруг, Эндж. С нами нет никаких чертовых Шулка. Мы все такие же дураки, как и ты, но мы просто хотим знать, что происходит.
— Дэнни, пожалуйста... Они просили меня ничего не говорить...
— Блядь. Я так и знал. Есть что-то, о чем они нам не говорят. — Он внезапно остановился и повернулся к ней. — Скажи мне, Эндж. Я заслуживаю того, чтобы знать.
— Поверь мне, ты не захочешь знать. Хотела бы я не знать.
— Теперь уже слишком поздно.
Эндж огляделась и увидела, что другие замедлили шаг, наблюдая за ней и Дэнни.
— По крайней мере, продолжай идти, — прошипела она. — Я расскажу тебе, но я не буду кричать так, чтобы все слышали.
— Хорошо, — сказал Дэнни, снова понизив голос. — Давай идти и говорить.
Эндж огляделась по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Вероятно, у них было достаточно своих забот.
— Королева попала в плен к эгрилам. Тиннстра — одноглазая психопатка, как ты ее назвал, — отправилась ее спасать. Вот почему Аасгод тоже ушел — чтобы помочь.
Дэнни взглянул на нее краем глаза:
— И это все?
— И это все. — Эндж не думала, что ему нужно знать о Джаксе и Мойри. Как говаривал ее отец, чрезмерная честность никогда не помогает. Конечно, он говорил так потому, что иногда воровал, но Эндж считала, что и здесь это применимо.
— И они будут ждать нас в Айсаире?
— Да, будут. — Что ж, она очень на это надеялась.
По крайней мере, Дэнни, казалось, был доволен ее ответом. Оставалось надеяться, что Эндж не солгала ему насчет Аасгода и Тиннстры.
Они брели через лес, растянувшись на мили, — одна длинная неровная линия, а не бесконечные колонны. Время от времени они слышали звуки сражений, когда натыкались на скопления Черепов, но серьезных стычек не было, и уж точно не было их вблизи Эндж и Дэнни. Конечно, это ее не останавливало — она все время беспокоилась о встрече с врагом и постоянно обшаривала взглядом лес в поисках ублюдков.
Снова и снова ее мысли возвращались к Гаро. Она спрашивала себя, где он, вернулся ли он уже в Киесун и жив ли он вообще. То, что он съебался с главной битвы, не означало, что на обратном пути он не встретит достаточно опасностей. И, зная Гаро, он будет по уши в дерьме и не поймет этого, пока не станет слишком поздно. Ему была нужна Эндж, чтобы выжить. И бедный парнишка с ним — маленький засранец, должно быть, вертелся вокруг Гаро, слушая его стоны.
Не то чтобы она была против послушать, как он стонет прямо сейчас. Ей даже хотелось, чтобы он неловко дотронулся до нее, как он всегда делал. Было бы неплохо обозвать его дураком и пригрозить, что ударит.
Все это было бы намного лучше, чем то, что она делала сейчас.
Боги, она надеялась, что у нее будет возможность сказать ему об этом.
— Подними глаза, девочка, — сказал Дэнни. — Мы пришли.
Эндж подняла глаза и увидела, что Дэнни прав. Деревья впереди редели. За ними простиралось открытое пространство, все изрытое в тех местах, где Черепа вырвали деревья из земли и утащили их прочь.