— Что привело тебя и твою команду сюда? — спросил Дэнни.
— Как я уже сказал, мы просто шли мимо и искали информацию, — сказал Джакс. — Надеюсь, есть какие-нибудь новости о королеве.
— Зорика идет, а? — спросил Дэнни с большим оттенком иронии.
Тон задел Джакса за живое:
— Да, идет.
Дэнни рассмеялся:
— Возможно. Мы распространяем информацию, как нас просили. Рассказываем истории, которые нам велели рассказывать — что она может летать, как орел, стрелять молниями из своей задницы и давить Черепов, как муравьев у себя под ногами, — но для меня это звучит как чушь собачья.
Джакс взглянул на Кэла и Джен, которые пожали плечами.
— Мы не слышали этих историй, — сказал Джакс.
— Неужели? — спросил Дэнни. — Что ж, тогда вас ждет угощение. Надеюсь, вам удобно сидеть.
И Дэнни рассказала им о девушке, которая была Богиней, и об армии, которая путешествовала с ней, о том, как она собиралась освободить Джию и избавить мир от Черепов.
За его спиной небо из голубого стало кроваво-красным. Кто-то принес немного еды и вина, но Джакс жаждал только дополнительной информации о Зорике.
— Ты знаешь, когда произойдет вторжение? — спросил он.
— Оно могло уже начаться, — сказал Дэнни. — Черепа взбесились не только из-за граффити. За последнюю неделю они почти удвоили количество людей, которых разместили здесь, и они даже быстрее, чем обычно, арестовывали всех, кого подозревали в том, что они Ханран.
— Достаточно быть джианином, чтобы тебя арестовали, — подтвердила Николь.
— Они всегда были такими, — возразил Кэл.
— Сейчас все по-другому, — сказал Дэнни. — Массовые аресты. Массовые казни. В следующий раз, когда они отправят фургоны, мы собираемся их остановить. Мы провели последнюю неделю, раздавая оружие, готовя всех к выходу на улицы. Там может быть много чертовых Черепов, но у меня есть целый город, готовый убить их всех.
— Ты получил какие-нибудь приказы от Зорики? Есть план? — спросил Джакс.
— Только один: наши люди должны быть готовы, когда придет время, — сказал Дэнни. — Ждать сигнала.
— Тебе сказали , что это будет за сигнал?
— Помимо летающей девушки, стреляющей молниями из своей задницы? — Дэнни усмехнулся и налил себе кружку вина. — Я и не подумал спросить.
Взгляд Джакса скользнул в сторону гавани, наполовину надеясь увидеть пролетающую мимо Зорику:
— Она идет.
— Возможно, — сказал Дэнни, — но ей, черт возьми, лучше поторопиться. Черепа что-то задумали, и, возможно, мы не сможем долго ждать.
— Если вам нужно сражаться, то сражайтесь, — сказал Джакс. — Именно это и произошло в Киесуне.
— Да? И что из этого вышло?
— Город сгорел. Сотни, если не тысячи, погибли. Но если бы мы этого не сделали, Зорики сегодня не было бы в живых.
— Надеюсь, она того стоит, — сказал Дэнни.
Кэл наклонился вперед:
— Нам пора возвращаться к остальным.
Джакс кивнул и встал:
— Спасибо за компанию и информацию, Дэнни. Пусть Боги позаботятся о тебе и обо всех в этом городе.
Дэнни поднялся на ноги, но на этот раз не предложил Джаксу пожать руку.
— И о тебе. Может быть, когда все это закончится, мы встретимся снова, и ты сможешь угостить меня выпивкой.
— Это было бы здорово.
Они были на полпути вниз по лестнице, когда снизу прибежала женщина:
— Дэнни! Дэнни!
Здоровяк протиснулся перед Джаксом:
— В чем дело, Сэл?
— Черепа! — выдохнула женщина, пытаясь отдышаться. — Они забирают людей в северном квартале. Вытаскивают их из домов.
— Скольких они забирают? — спросил Джакс.
— Всех, — ответила женщина.
— Похоже, пришло время драться, — сказал Джакс. Он повернулся к Кэлу и Джен. — Идите и приведите остальных как можно быстрее.
— А что насчет вас? — спросила Джен.
— Я собираюсь протянуть мою руку Дэнни. Посмотрим, что мы сможем сделать.
37
Эндж
Ланака
— Я не понимаю, зачем нам это делать, — в тысячный раз повторил Гаро. — Почему мы не могли остаться с армией?
— Яйца Ало, Гаро, — прошипела Эндж. — Ты не мог бы поговорить о чем-нибудь другом? — Прошло всего несколько дней с тех пор, как они расстались с Хасаном и остальными, но просто чудо, что она до сих пор не зарезала этого идиота.
— Но почему именно мы? Кто угодно мог бы пойти.
— Кто угодно?
— Да. — Гаро впился в нее взглядом, словно провоцируя ее возразить. Ну, скорее его одурачить.
— Неужели? А мейгорцы?
— Ну... нет, не они. Я не о них говорил. Большинство из них даже не говорят на нашем языке.
— Тогда Тиннстра, Аасгод или Хасан?
Гаро начал краснеть:
— Очевидно, что не они.
— А как насчет Зорики?
— Ты тупишь.
Эндж недобро рассмеялась:
— Верно. Я туплю.
— Я имел в виду других ханранов.
— Они не собирались посылать никаких Шулка, потому что, в отличие от тебя — и, возможно, меня, — Шулка знают, что делать, когда дело доходит до драки. Вот почему послали нас с тобой, чтобы попытаться завербовать других людей, которые знают, как сражаться — потому что, если ты еще не заметил, нас стирали в порошок каждый раз, когда мы сражались с эти гребаными Черепами. И если мы не завербуем еще больше людей, то проиграем эту чертову войну. Так что мы идем на север, ты стонешь хуже, чем киесунская торговка рыбой, а я гадаю, каких Богов я так разозлила, что продолжаю с тобой возиться.
— Просто с армией я чувствовал себя в бо́льшей безопасности, — сказал Гаро. — Здесь с нами может случиться все, что угодно.
— О, заткнись. — Она поправила маленький рюкзак на спине, пытаясь устроить его поудобнее. Она была голодна, но с едой придется подождать до темноты. Хасан позаботился о том, чтобы им дали с собой кое-какие припасы, но их было немного. Старый Шулка пошутил, что они «будут жить за счет земли», но Эндж была городской девушкой. Что она знала о поиске пищи или ловле дичи? Особенно когда она видела перед собой только мили и мили открытых лугов.
— Но то, как Зорика уничтожила все Черепа на пляже, — продолжал Гаро. — То, как она заставила Дайджаку вспыхнуть огнем... — На мгновение его лицо просветлело, а глаза расширились от удивления.
Эндж шлепнула его по руке:
— В следующий раз ты скажешь мне, что любишь ее.
— Она — подарок Богов.
— Да, да. — Эндж пошла быстрее, не желая больше об этом говорить. Она могла понять, почему у Гаро подкашивались колени из-за Зорики, но Эндж все еще ощущала ярость пляжа и помнила, какой незначительной она себя чувствовала. Она все еще слышала грохот взрывов в ушах, видела всех мертвых и умирающих. От одной мысли об этом ей захотелось блевать, кричать и плакать.
По правде говоря, она была рада уйти из армии. Она чувствовала себя такой беспомощной. Она ожидала смерти. Возможно, часть ее этого хотела. Это был способ уйти от войны. Возможность снова быть с Дреном.
Если бы существовала сраная загробная жизнь. Она хотела бы верить в царство Синь так, как верили ее родители. Было бы здорово снова увидеть их, Дрена и свою бабушку, сидящими вместе и устраивающими бесконечные пиры. Одно большое счастливое воссоединение.
Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, — и именно поэтому она не верила, что это существует.
Теперь трудно во что-то верить. Определенно, ни во что хорошее.
Даже Зорика и ее магические способности не впечатлили Эндж. Конечно, они ее пугали, но ее пугало и многое другое. Но сейчас, когда все их надежды возложены на плечи этой девушки? Джия в полной заднице.
Вот почему Эндж была более чем счастлива оставить их всех позади, когда Хасан попросил. На самом деле, у нее было искушение продолжить путь и забыть обо всех революциях и Ханране. Нужно только найти место, где она могла бы исчезнуть, и попытаться забыть обо всем этом.
Жаль, что Гаро был с ней. Она не могла дезертировать, пока он тащится за ней по пятам. Она не хотела, чтобы он бросал на нее неодобрительные взгляды или, что еще хуже, чтобы он жалел ее и думал, что она не справится. Конечно, всегда существовала вероятность, что он захочет сбежать с ней, и от этой мысли ей стало по-настоящему плохо. Невозможно представить, чтобы я заторчала где-то с этим чертовым Гаро.
— Должно быть, я кого-то сильно разозлила, — сказала Эндж вслух.
— Что ты сказала? — спросил Гаро у нее за спиной.
— Ничего.
— Как же мы будем набирать рекрутов? Просто придем в город и начинем приглашать людей к нам присоединиться?
— Да, и это сработает, — сказала Эндж. — Может быть, мы даже сможем сказать пару слов, прежде чем Черепа нас повесят... ну, если соберется приличная толпа, чтобы посмотреть, как мы будем качаться.
— Тогда в чем твоя великая идея?
Эндж повернулась и уставилась на Гаро:
— Я, черт тебя побери, не знаю. Я просто буду счастлива, если найду всех живыми, или ты забыл об Анджоне?
Гаро побледнел:
— Нет.
— Я так и думала. Так что нет, мы не собираемся просто так идти в город. Мы будем чертовски хитры, и если Черепа не посадили еще всех на кол, мы будем еще более хитры, когда расскажем об армии, потому что на этот раз нас не защитят никакие волшебные Богини. Есть только я и ты. Понятно?
— Ага. Понятно.
— А теперь, пожалуйста, не могла бы ты прекратить эту чертову болтовню? — Эндж указала на север. — Нам предстоит долгий путь, и мне до смерти надоел твой голос.
Гаро хотел что-то сказать в ответ, но остановился. Может быть, он все-таки не был таким уж тупым.
Они снова отправились в путь, по-прежнему держа курс на север, но теперь немного западнее. Эндж пожалела, что не знает, куда направляется, или, по крайней мере, у нее нет карты. Хасан сказал только одно: «Отправляйся вдоль побережья и посмотри, что найдешь». Очевидно, в этом направлении было множество рыбацких деревень и несколько портов.
Было тепло, но ничего такого, к чему бы она не привыкла. В конце концов, она провела всю свою жизнь в Киесуне. Должно было стать обжигающе жарко, чтобы ее замедлить. Тем не менее, открытые луга были достаточно пугающими, поскольку, насколько она не видела ничего, кроме травы. Нигде не было даже дерева. В некоторых районах Киесуна она могла дотронуться одной рукой до одной стороны улицы, а другой — до противоположной. Вот почему Дрену нравилось бегать по крышам. Он говорил, что чувствовал себя там свободным. Ничто его не сдерживало и не ограничивало. Волк на свободе.