— Я хочу, чтобы ты возглавила команду Тиннстры. Они лучшие, кто у нас есть, и я не хочу, чтобы они теряли концентрацию, когда их босса здесь нет.
— Никаких проблем.
— Я хочу, чтобы вы провели разведку впереди основной армии, пока мы будем продвигаться, и убедились, что мы не столкнемся с неприятными сюрпризами.
— Можешь на меня положиться.
— Я знаю. Потеря Зорики и остальных — не самое лучшее начало, но мы должны продолжать в том же духе.
— Есть еще плохие новости. — Венна посмотрела на исчезающие фигуры Джакса и Мойри. — Я как раз собиралась сказать им, что двое из их команды были убиты прошлой ночью.
— Убиты? Ты уверена?
— Они оба были сильно изувечены.
— Это могло произойти во время вчерашнего сражения.
— Тот, кто это сделал, также отрезал им языки.
— Черт. — Хасан облизал зубы. — Это последнее, что нам нужно.
Венна пожала плечами:
— Может быть, это была вражда, которая вышла из-под контроля? Но я так не думаю.
— И они были из команды Мойри?
— Мне сказали, что их зовут Реми и Сара.
— Я знаю эти имена, — сказал Хасан.
— Откуда?
— Ну... — Хасан нахмурился, роясь в памяти. — Реми и Сара. Я почти уверен, что это были те самые заключенные, которые сбежали с Джаксом из Эгрила.
— Боги, — сказала Венна. — Сбежать оттуда и оказаться убитыми здесь. Это неправильно.
— Джакс расстроится, когда узнает, — сказал Хасан.
— Мне показалось, что он сильно нервничает.
— И на то есть веские причины. Этот человек пережил больше, чем все мы, вместе взятые.
— С ним все будет в порядке, когда мы доберемся до Айсаира?
— Он был одним из наших лучших военных умов. Даже если он будет действовать на половине этого уровня, он все равно лучше любого из нас.
— Надеюсь, ты прав, — сказала Венна. — Ты собираешься рассказать ему о его друзьях или хочешь, чтобы я это сделала?
— Предоставь это мне, — сказал Хасан. — А ты найди команду Тиннстры и убедись, что у нас есть свободный путь в столицу.
— Хорошо.
— И позаботься о себе. Я не хочу никого потерять сегодня.
Венна улыбнулась:
— Да хранят тебя Четыре Бога, Хасан.
— И тебя.
Венна ушла от него, чувствуя себя грустной и уставшей, предвкушая долгий тяжелый день впереди. Трудно было представить себе мирное время. Вторжение произошло меньше года назад, и все же она едва помнила, как все было до появления Эгрила. Нет, это неправильно. Она прекрасно помнила все это, но воспоминания больше походили на сны о временах столь давних, что их уже никогда не вернуть.
Только мысль о возвращении в Джию поддерживала Венну в Мейгоре, когда там все пошло наперекосяк. Теперь, когда она вернулась, дела обстояли ничуть не лучше. На самом деле, они были намного хуже. И подумать только, что среди них есть убийца.
И не просто ассасин. Тот, кто убил этих бедных людей, наслаждался этим, растягивая время и заставляя их страдать. Боги, она не хотела думать о боли, страхе, которые они пережили, не в силах позвать на помощь, на пощаду.
Если Венна когда-нибудь узнает, кто это сделал, она заставит его пострадать.
Команда Тиннстры была собрана и готова к выходу, когда Венна их нашла. Она узнала Тависа, которого видела в Киесуне, и подошла к нему:
— Вы ждете своего шефа?
— Да, — ответил старый Шулка. — Как ты? Давненько тебя не видел.
— Жива.
— Большего и желать нельзя, — сказал Тавис. — У тебя есть для нас новости?
— Прошлой ночью Тиннстра отправилась на задание, по собственному желанию. Мы не увидим ее, пока не доберемся до Айсаира. Вместо нее у вас есть я.
Тавис оглянулся на остальных:
— Вы слышали это? Вождь уже ушла.
— Без нас? — спросила какая-то женщина, проводя ножом по щетине на голове.
— Вы знаете Тиннстру, — сказала Венна. — Она решила, что лучше сделать это в одиночку. — Она терпеть не могла лгать, но это казалось проще правды: никто не знает, где Тиннстра, жива ли она. — Хасан послал меня вместо нее. Он хочет, чтобы мы отправились на разведку.
Женщина нахмурилась и убрала нож:
— Значит, у нас все еще есть интересная работа?
— Ну, Ника, — сказал Тавис. — Тебе это понравится.
Смех Ники был холодным и жестким. «Да, понравится». Определенно, одна из команды Тиннстры.
— Значит, ты представишь меня остальным? — спросила Венна.
— Конечно, — сказал Тавис. — Ты только что познакомилась с Никой. Этого урода зовут Садир, затем идут Ниал, Рея, а мрачная девушка сзади — Прия.
— Приятно со всеми вами познакомиться. — Венна получила в ответ кивки и суровые взгляды. Этого следовало ожидать. Они были крутой командой. — Я не собираюсь пытаться заменить Тиннстру, но и я здесь не для того, чтобы просто отбывать номер. У нас впереди долгий день, но он ничем не отличается от всех предыдущих. Наша задача — убедиться, что на этом пути не будет неприятных сюрпризов — такая же, как всегда, за исключением того, что на этот раз мы находимся чертовски близко к врагу, и он нас ожидает.
— Мы умеем находить неприятности, — сказал Тавис. — И неплохо умеем создавать их сами.
Венна улыбнулась.
— Мы — мертвые, которых боится зло.
76
Эндж
Северная Дорога
Они шли всего около двух часов, но Эндж уже страшно нервничала, ее глаза обшаривали деревья, кусты и тени в поисках Черепов. Ее нервам не помогало то, что они еще никого не увидели. Это только усиливало ее напряжение. Потому что она знала, что враг где-то рядом, и каждый шаг переносил ее на шаг ближе к нему.
Она была в нескольких тысячах солдат от головы колонны, у нее болело горло после того, как она два часа вдыхала взбитую ногами грязь, глаза чесались от клубящейся пыли. Все шли в каком-то ритме, к которому она все еще не привыкла. На самом деле, это было неудивительно. Они с Гаро были далеко, занимались своими делами, в то время как остальная армия прошагала вместе полстраны. Неудивительно, что она чувствовала себя не в своей тарелке. С неподходящими солдатами.
Венна дала ей здоровенный щит, и, по какой-то причине, он заставлял ее чувствовать себя еще более неприятно. Она не знала, как правильно его держать, и перекладывала из одной руки в другую каждые несколько секунд. Не помогало и то, что тяжесть предмета, казалось, увеличивалась с каждым шагом. Эндж постоянно хотелось зашвырнуть его в кусты и покончить с этим, но пока она сдерживалась.
К счастью, ее познакомили с другими ханранами; нескольких человек она знала по Киесуну, но гораздо больше было из остальной части Джии. Высокий, долговязый чувак по имени Дэнни с севера, казалось, считал себя главным, но он выглядел достаточно прилично, так что у Эндж не было претензий. Если он хочет принимать решения, удачи ему.
По крайней мере, она не скучала по Гаро — ну, скучала, но не слишком сильно. Боги, она ненавидела себя за то, что вообще по нему скучала. Это кое-что говорило о том, в каком состоянии находится мир, если этот здоровенный увалень был лучшим, что в нем есть. Не то чтобы она когда-нибудь призналась ему в этом.
Блядь.
— Ты в порядке, девочка? — спросила Дэнни, отступая назад и идя рядом с ней. На его плече лежал длинный, отвратительного вида металлический прут — хотя и не такой отвратительный, как шрам, который покрывал половину его лица, — но она могла представить, что удар этим прутом по голове оставит неплохой след.
— Просто нервничаю, — ответила она.
Он втянул воздух сквозь зубы:
— Ты не одна такая.
— И ты?
— Надо быть сумасшедшим, чтобы не нервничать, а? Хаскомбский лес чертовски подходящее место для засады. — Он указал на обочину дороги своим металлическим прутом. — Там может спрятаться целая армия, если захочет, и мы, вероятно, ее не заметим. И, конечно, кое-что нас ждет в конце этой дороги. Ничего хорошего.
— Да. Ничего.
— Так что я так же нервничаю, как и ты.
Эндж улыбнулась:
— Ты просто пытаешься меня подбодрить.
— Возможно. Или, возможно, я пытаюсь подбодрить себя. Кто, черт возьми, знает в эти дни? Разве это имеет значение?
— Нет. Думаю, что не имеет.
— Судя по выговору, ты с юга?
— Да, Киесун.
— Я слышал, что вам там пришлось нелегко.
— Я слышала, что всем везде пришлось нелегко.
— Ты не ошибаешься. — Дэнни во многих отношениях напоминал Эндж ее отца. Они оба были мастерами преуменьшать.
— Ты из Чи́ты? — спросила Эндж.
— Ага. Я там родился и думал, что там умру.
— Может быть, так и будет.
Дэнни посмотрел на нее так, что она сразу поняла, что он думает по этому поводу.
— Мы все еще можем надеяться, а? — сказала Эндж.
— Иногда мне кажется, что это все, что у нас осталось.
— Кого ты потерял?
— Жену. И дочь — она была ненамного старше тебя.
— Прости.
— Я ничем не отличаюсь от других. Я знаю, что ты тоже потеряла близких. Недавно. У тебя такой взгляд.
— Это так заметно?
— Оглянись вокруг. Множество других в той же лодке. Кто это был?
— Мои родители погибли во время вторжения. Там был парень, которого я… Я была влюблена в него, но он погиб несколько месяцев назад в сражении с Черепами. Глупо, на самом деле. Я должна о нем забыть.
— В этом нет ничего глупого. Горе — большое дело. Иногда оно кажется таким огромным, что ты не можешь пошевелиться. Иногда ты обманываешься, думая, что все прошло, а потом появляется какая-то мелочь, напоминающая тебе о том, кого ты потерял, и ты снова чувствуешь себя раздавленным.
— Я ненавижу это чувство. Как будто часть меня пропала. Я думаю о том, сколько времени я потратила впустую, когда могла бы быть с ним.
— Все важные события, которые отнимали у нас время, больше не кажутся такими важными, а? Иногда я шел выпить в конце дня, хотя мог бы пойти домой и побыть со своей семьей… Я бы сделал все, чтобы вернуть хотя бы один из тех вечеров.
— Вместо этого мы здесь.
Дэнни кивнул.
— Да, мы здесь, делаем то, что должны, чтобы другие люди могли делать все то, что делали мы —влюбляться, заводить семью, жить своей жизнью. И, может быть, они это оценят, когда окажутся по другую сторону этой передряги.