- Поздравляю, - вошёл внутрь, когда Алина обрабатывала начинающий заплывать глаз. – Я в тебе не сомневался.
Татарин держал в руках увесистую пачку банкнот. Отсчитал какое-то количество денег и положил на стол, расплачиваясь.
- Твоя часть, - оповестил бойца.
- Оставь себе, - тут же отозвался Ванька. - Теперь мы просто уйдём, - он обращался к Татарину, смотря на блондинку перед собой, которая умело касалась раны, а потом повернулась к столу, вытаскивая иголку.
- Шить придётся, - оповестила его, и Ванька кивнул. Обычно это делали в больнице, но когда было легально. Теперь приходится обходится тем, что есть.
- Конечно уйдёте, - заверил ласково Татарин, будто никто их прежде здесь не удерживал. Варя сидела рядом с братом, держа его за руку, будто боялась, что он снова исчезнет. – Но через неделю я жду тебя.
Алина поднесла к лицу Ваньки закруглённую иглу, вонзая кончик в кожу, когда он резко дёрнул головой, поворачиваясь к Кариму.
- Так, - ухватила она Ваньку за лицо, резко поворачивая к себе. – Не мешай мне делать свою работу, - строго посмотрела в раскосые глаза, и он утонул в её светло-голубых, а девушка тут же увела взгляд на рану, проталкивая иглу дальше на соседний участок разошедшейся кожи.
Неделя? О чём говорит Татарин?
Глава 20
Они сидели в маленькой комнате, и Ванька не мог прийти в себя.
- Строгая, да? – Татарин ёрничал. Он скользнул глазами по Алине, останавливаясь на нижней части, и подумал, что она явно не плоха в постели, если такая уверенная здесь, когда он перед ней. Это даже интересно, надо будет попробовать с ней как-то. Деньги нужны всем. Татарин верил в то, что у каждого есть цена, главное, определить её.
- Я уйду сейчас с сестрой, и больше мы не увидимся, ясно? – Ванька старался звучать убедительно, только кто он против такого, как Карим.
- Нуууу, - протянул Татарин. – Не очень ясно. Ты же документы подписал.
- На этот бой.
Татарин рассмеялся, будто наивность парня его умиляла. Дружественно, легко, непринуждённо.
- Ваня-Ваня, вроде взрослый, а такой пацан. Неужели в школе не учился?
У Ваньки неприятно засосало под ложечкой. Руки врача шили рану, боль отвлекала, но сказанное Каримом он понял. Среди множества букв, говорящих о том, что он согласен выйти сегодня, прятались те, что говорили о каком-то контракте на неопределённый срок.
- Я подписал только на сегодня! – пытался он гнуть свою линию, хотя понимал: что написано пером, не вырубишь топором.
- Да, да! – паясничал Татарин. – И еще на два месяца.
- Что? – Ванька снова резко повернулся так, что нитка прорвала связанные воедино части кожи. Но боль была ничто по сравнению с тем, во что он ввязался. – Два месяца?
- Мало да? – издевался на ним Татарин. – Надо было на полгода, - задумчиво прислонил руку к подбородку, будто над чем-то раздумывая, а лицо Ваньки снова повернула к себе Алина.
- Ты можешь не крутиться? – спросила жёстко, принимаясь снова за дело.
- Я уже её боюсь, - шепнул Ваньке Татарин, выбираясь из кабинета и оставляя Ваньку наедине с мыслями.
- Пойдём в полицию, - предложил Сашка, и Алина тут же повернулась в его сторону, бросив ледяной взгляд.
- Дверь прикрой, умник, - посоветовала, качая головой. Хоть и разница между ними было небольшая, всего 4 года, но она достаточно понюхала пороху, понимая, как с кем себя следует вести. – А ты не крутись! У каждого своя работа, - обратилась к Ваньке.
Закончив с иглой, она глянула на парня, прикидывая, будет ли его лицо прежним.
- Тебе повезло, - закрыла инструменты, намереваясь уходить с работы. – Сегодня пригласили Вениамина, а он по сложным случаям. Ты отделался лёгким испугом.
Она добралась до раковины, открывая воду, и намылила руки мылом, смотря на Ваньку через стекло.
- Чего сидите? на выход!